По официальным данным, к концу 70-х годов потребление алкоголя в СССР достигло рекордных в истории страны показателей. К тому времени он стал поистине неотъемлемой частью жизни советских людей, глубоко вошел в фольклор и массовую культуру.
Несмотря на все усилия советской пропаганды, алкоголь был устойчивой и важной частью жизни большинства советских граждан — от рабочих до номенклатуры. На этом прекрасном фото 60-х годов — участник рядовой посиделки коллег по работе.
В мае 1985 года власть объявила алкоголь вне закона и советской морали. Популярный лозунг тех лет — «Алкоголизм и социализм несовместимы». Тех, кто «добровольно» исправляться не хотел, отправляли в лечебно-трудовые профилактории для принудительного лечения и трудового перевоспитания. Если и этого оказывалось мало, бедолагу приговаривали к исправительно-трудовой колонии строгого режима, опять-таки с принудительным лечением.
Перестроечные газеты «пороли» алкоголиков особо яростно. После начала кампании выпуски «Красноярского рабочего» редко обходились без заметок о борьбе с этим злом. Благо, и материал был богатым.
Не стесняясь называть имена и места работы, «Красноярский рабочий» рассказывал о тех, кто не хочет «честно жить и трудиться». При этом в материалах газеты пьянство неразрывно связывалось с преступностью, что призвано было оправдывать жесткие меры.
К 1986 году в магазинах Красноярска осталось всего пять из 20 винно-водочных отделов. Один из уцелевших располагался на улице Павлова, 52, в дежурном гастрономе. Очень быстро он сделал окрестности местом притяжения всех выпивох района.
Местные жители писали в газеты жалобы на засилье пьяниц. Такую картину обрисовал один из них: «Из окон нашего дома хорошо видны Дворец пионеров, возле которого на скамейках отдыхают выпивохи, специнтернат, куда они любят захаживать, и, наконец, чуть дальше детский сад — тоже уютное местечко для любителей крепких напитков. Все рядышком, в радиусе полусотни метров. После пьяниц здесь остаются кучи бутылок, битого стекла, прочего мусора. Да и сам вид „дядь“ — не лучшее зрелище для подрастающего поколения».
Колоритные подробности рассказывала журналистам «Красноярского рабочего» заведующая соседней закусочной «Сибирские оладьи», куда выпивающие шли, собственно, за закуской: «Что же, для пьяниц удобно: выпил — закусил. Начнешь их выгонять — получишь по „заслугам“. Видите ссадины на руке? Видели бы вы, что тут на днях творилось! Драка, наша дверь в крови — полдня потом отмывали. Вызвали милицию. Приехали... часа через полтора, когда всё стихло».
В той же статье отмечается, что проблемная винно-водочная секция имела шикарный облик — была отделана белым мрамором, а на её реконструкцию некогда было затрачено 380 тысяч рублей. Закрывать магазинчик власти не хотели: «У нас в городе и так осталось всего пять винно-водочных отделов. Куда уж еще закрывать», — отвечала журналистам директор Кировского райпищеторга Мария Ножкина. Заместитель председателя исполкома горсовета Игорь Буховцев был с ней согласен: «Запрещать торговлю водкой в магазине № 81 Кировского райпищеторга нет необходимости».
Прекрасный образец антиалкогольной пропаганды — выпуск киножурнала «Енисейский меридиан» образца 1986 года. Невообразимые очереди за водкой в Красноярске, стыдливые признания лесорубов, объявление «сухого закона» в Казачинском и много чего ещё.
Сам Михаил Горбачёв, как известно, позднее признавал, что его антиалкогольная кампания была проведена грубо, топорно и вызвала к жизни целый ряд побочных реакций — всплеск самогоноварения, отравления суррогатом, дефицит сахара. Однако был, судя по официальным данным, и позитивный эффект — сокращение смертности и травматизма, например.
В свою очередь большинство людей находили меры, которыми велась борьба с пьянством, с одной стороны унизительными, а с другой — смешными и недостаточными для того, чтобы остановить истинно страждущих.
Интернет-газета Newslab.ru