Суд Железнодорожного района Красноярска все-таки назначил новую экспертизу, чтобы выяснить причины обрушения подпорной стены на пр. Свободном. Полной уверенности в предыдущем исследовании под авторством Михаила Сашко у гособвинения теперь нет. Впрочем, продолжение громкого процесса запомнилось не только назначением новой проверки, но и внезапной солидарностью потерпевших с прокурором. А также растущим накалом в спорах судьи и защиты обвиняемых.
Напомним, что обрушение подпорной стены на пр. Свободном произошло 2 августа 2013 г. В результате происшествия погибли два человека. Обвиняемыми по делу проходят экс-глава департамента горхозяйства Олег Гончеров, который, по версии следствия, дал указание провести на аварийной стене ремонт, но не проконтролировал ход его выполнения, и экс-гендиректор МП «Красмостдоринж» Александр Ковригин, который допустил работы с нарушением СНиПов.
Очередное заседание началось без раскачки. Судья Иван Иванов сразу дал слово защите, которая обещала в этот день огласить свое мнение по поводу просьбы прокурора провести новую экспертизу. Адвокат Олег Бабенко, представляющий интересы Ковригина, встал и сообщил, что изучил проект ходатайства и с ним категорически не согласен.
Последнее заседание по делу о ЧП на Свободном отметилось явным противостоянием адвоката и судьи
А смутило его несколько факторов. Во-первых, Бабенко не совсем, как он выразился, понял статус экспертизы и то, почему она должна быть комиссионной. Он также отметил, что вопросы, которые прокурор хочет задать эксперту, те же самые, на которые уже отвечал, стоя у трибуны, Михаил Сашко.
«И неясно, почему проводить экспертизу должна «Красноярская лаборатория экспертиз», учитывая, что не приложены никакие доказательства о том, что они могут провести это исследование», — пояснил Бабенко.
Его коллеге — Евгению Баранникову, который в суде защищает Гончерова, — тоже было что сказать на сей счет. Правда, он в поддержку позиции защиты подготовил целую речь, в которой раскритиковал доводы прокуратуры насчет «неясных» ответов Сашко, и по традиции не обошел и самого судью.
«Другое дело, что председательствующий не исполнил положение части 3 статьи 282 УПК и не разъяснил эксперту право на получение времени для подготовки ответов, — сказал Баранников. — В этом случае эксперт дополнил бы свои показания письменно. А поскольку слова эксперта зафиксированы в протоколе от 30 сентября, который до сих пор отсутствует, то, возможно, отсюда и неясности. Опять же председательствующий, прежде чем отпустить эксперта из зала…»
«Давайте поменьше про председательствующего…», — оборвал адвоката судья.
«Ваша честь, это мнение…», — хотел объяснить Баранников.
Но Иванов не дал ему договорить: «Мы сейчас не спрашиваем про ваше отношение к председательствующему. Говорите мнение об экспертизе».
«Хорошо», — согласился адвокат и продолжил, хотя слова «судья» и «председательствующий» из его спича все равно никуда не исчезли. Баранников напомнил, что Иванов после допроса Сашко спрашивал, «всем ли ясны ответы, на что получил ответ, что всем все понятно». А затем прокурор сам «дал положительное заключение об экспертизе Сашко, а судья отклонил просьбу о признании ее недопустимым доказательством», добавил адвокат.
Очевидно, что цепочка обстоятельств, приведшая затем к идее назначения новой экспертизы, адвоката слегка смущала. Тем более, что, по его мнению, вопросы, поставленные в новом исследовании, «списаны с постановления следователя» и вообще «сформулированы некорректно и с обвинительным уклоном».
Впрочем, все это, как оказалось, было лирическим отступлением, так как в целом, полагает Баранников, данная экспертиза не имеет отношения к обвинению, выдвинутому против Гончерова.
Дело своего подзащитного он попросил выделить в отдельное производство и провести другую экспертизу — в сфере управления в администрации города.
На этом он закончил.
Как только слово перешло к стороне потерпевших, произошло удивительное. Собственно, удивительным было то, что они ответили. Представитель родственников погибших, которая до этого отмечалась дежурной фразой «на усмотрение суда», вдруг встала и заявила о том, что изучила ходатайство о назначении экспертизы и его полностью поддерживает — «в части и вопросов, и учреждения».
Представитель пояснила, что к «Сашко возникало много вопросов» по поводу заключения, которые они сами явно не задавали. Удивленный адвокат Бабенко решил выступить следом.
«На прошлом судебном заседании, когда мы выясняли вопрос с экспертизой Сашко, эта же представитель говорила, что проведение других экспертиз — затягивание дела, — сказал он. — И нас едва не обвинили в том, что мы хотим уйти от ответственности и фактически затянуть это дело. Мне эта двоякая политика непонятна. Я это связываю с тем, что представитель потерпевших — «Адвокатское бюро «Глисков и партнеры». Я правильно понимаю? Вы оттуда?»
«Да», — ответила представитель потерпевших.
«Прошу обратить внимание, что господин Глисков является вице-спикером Заксобрания и напрямую работает с администрацией, то есть Эдхамом Акбулатовым, и иными первыми лицами, в отношении которых отказано в возбуждении уголовного дела. И я прошу обратить на это внимание и высказывать свою позицию логически и последовательно», — отметил Бабенко.
Однако его оппонент возразила, что «адвокатский статус Глискова приостановлен», и он не в Заксобрании, а в горсовете. Экспертизу же, по ее мнению, нужно провести снова, чтобы «снять все вопросы», и тут нет никаких противоречий.
В итоге суд признал необходимым проведение экспертизы.
Ходатайство о выделении дела Гончерова в отдельное производство не прошло: прокурор возразил, а потерпевшие снова были с ним солидарны.
Явно недовольный таким исходом Баранников решил все-таки докопаться до истины: какую же экспертизу заказывает прокурор?
«Вы хотите дополнительную или повторную экспертизу? Скажите, почему эксперт Сашко вас вначале устраивает, а потом не устраивает? — давил на прокурора адвокат. — Почему вы сперва говорите, что он хороший, а потом — что он плохой?»
«Это будет комиссионная экспертиза. Мне больше нечего ответить», — сказала прокурор. Баранников, в общем-то, отступать не спешил. Тогда за гособвинителя, в роли которого, кстати, выступала на этом заседании очень молодая девушка, вступился судья, попросивший не разводить дискуссий.
«По характеру вопросов смотрите и квалифицируйте», — заявил Иванов адвокату.
«Считаю, что суд потакает прокуратуре!» — настаивал Баранников.
«Считайте как угодно», — отрезал Иванов, отказываясь продолжать полемику.
Тут же Баранников снова попросил разрешения огласить ходатайство, в котором речь идет об изменении меры пресечения Гончерову. Сейчас обвиняемый находится под подпиской о невыезде и, со слов адвоката, «не может посетить своих родственников, проживающих в других городах», а также устроиться на работу, требующую регулярных командировок.
Прокурор попросила время на размышление до следующего заседания, то же самое сказала и сторона потерпевших.
Суд тем временем продолжил исследование доказательств обвинения. Прокурор завершила чтение томов дела и попросила продемонстрировать видеозаписи — сюжеты двух местных телеканалов и оперативную съемку обследования места происшествия.
Просмотр новостей как будто вернул участников обратно в день трагедии.
Обвиняемые внимательно следили за происходящим на экране, как и потерпевшие, среди которых — Тамара Краукле, теща погибшего Владимира Дьяченко: в этот момент она не смогла сдержать слез. Так что когда суд решил включить оперативное видео, где демонстрируется то, что по телевизору вообще показывать неэтично, стало немного тревожно. Кстати, одним из главных героев видеозаписи был Сашко, который на месте ЧП высказывал на камеру свои версии произошедшего.
Суд назначил новую экспертизу для определения причин обрушения стены
Просмотр закончился, и снова адвокат Баранников попросился для выступления. Он начал настойчиво расспрашивать прокурора, почему эта запись вообще попала в дело. «На документ сошлитесь: какие средства, какое время, в присутствии кого», — давил все сильнее защитник.
Гособвинитель стала что-то судорожно искать в томах дела.
«То, что мы сейчас посмотрели большой объем телеинформации, не значит, что мы исследовали доказательства, — заявил Баранников. — Поэтому я и спрашиваю, каким образом подтверждается, что просмотренная видеозапись сделана следователем?».
Тут на помощь прокурору пришел судья и, сделав удивленный взгляд, сказал, что в деле все сказано.
«Откуда там появился эксперт Сашко? — бы неумолим адвокат. — Мне вот показалось, что это было какое-то интервью».
Противостояние судьи и адвоката разгорелось с новой силой. Баранников и Иванов стали поочередно рассказывать друг другу, кто и на какие действия имеет право по закону.
«Присаживайтесь! — не выдержал судья. — То, что вы задаете вопросы, не предусмотрено ни законом, ничем…»
«Вы мне затыкаете рот, — держал ответ Баранников. — Многое, что здесь происходит, не предусмотрено законом».
«Я говорю вам, сядьте на место. Я вам делаю замечание…», — сказал судья и отвел грозный взгляд от адвоката.
Гончеров скромно попросил слова, чтобы прокомментировать показанные новости, а точнее — свое интервью телеканалам в день происшествия. Он лишь обратил внимание, что по большому счету транслировал слова другого обвиняемого — Ковригина, который докладывал на совещании у мэра о проделанной работе на стене. Объяснение выглядело достаточно путаным, но тем не менее Иванов кивнул в ответ, что вроде все понял, и на этом завершил заседание.