Психотерапия – признанный во всем мире метод изменения качества жизни по собственному желанию – в России по-прежнему находится в плену стереотипов.
О том, кому она действительно может помочь и заменяет ли поход к психологу традиционные русские способы облегчить душу, мы поговорили с Людмилой Францкевич и Алексеем Бархатовым – единственными в Красноярске профессионалами, которые практикуют парные сеансы для семей и вообще всех, кто связан партнерскими отношениями.
Людмила Францкевич и Алексей Бархатов
– Алексей, Людмила, кому на самом деле психотерапия полезна?
И зачем она нужна?
Алексей (А): – Семейная психотерапия особенно полезна тем, кто хочет изменить взаимодействия друг с другом и готов нести ответственность за свой вклад в отношения. Она возможна только тогда, когда оба партнера понимают, что отношения претерпевают кризис, и заинтересованы это менять. Менять способы отношений, а не друг друга.
Людмила (Л): – Ответ будет звучать пафосно, и все же – для удовольствия ЖИТЬ друг с другом. Хотеть БЫТЬ друг с другом и доверять на расстоянии, просыпаться с улыбкой, ругаться вкусно, зная, что МИР больше, чем ссора. Чтобы передать детям, что партнерство – это интересно. И что мы всегда живем среди людей и отношения есть всегда!
– Чем ваш метод отличается от классической терапии и почему вы предлагаете семьям, которые нуждаются в психологической помощи, встречу одновременно с парой психотерапевтов?
А.: – Потому что наш метод дает более объективный взгляд на то, что происходит в паре. Беседа с двумя психотерапевтами, имеющими разные истории, ценности, отношение к жизни, помогает больше приблизиться к истине, чем разговор с одним специалистом.
Л.: – К тому же так мы оказываем эмоциональную поддержку сразу обоим партнерам.
– То есть, по сути, это некая модель для пары, которая пришла к вам на прием? Но нет ли в этом какой-то искусственной попытки, скажем так, увеличить стоимость вашей услуги?
Л.: – Мы предлагаем клиентам наш профессионализм, знания сразу двух специалистов. Создаем в кабинете очевидность – мы пара психологов, вы пара партнеров. Я считаю, что ценность нашей работы, конечно, измеряется деньгами клиентов, я этой суммой оцениваю свой профессионализм и хочу думать, что клиент, оплачивая услугу, берет на себя ответственность за включенность в изменение качества своей жизни.
– У меня создалось впечатление, что психотерапия в паре рассчитана на миддл-класс и выше.
А.: – Уверен, что если для человека представляет ценность настоящее изменение отношений с партнером, то эта сумма не является заоблачной. С профессиональной точки зрения это небольшая плата.
Конечно, если относиться к беседе с психотерапевтом как к простому разговору, то да, это дорого.
Л.: – Что может быть ценнее душевного спокойствия и приятной атмосферы в семье? В отношениях? Более половины тех, кто к нам приходит, понимают, что качественной жизнь делают именно хорошие отношения, а не материальные ценности. И тогда психотерапия – это вложение в осознанные, достаточно ясные отношения. В которых можно встречаться с приятными и неприятными сторонами жизни и есть безопасная возможность РАЗГОВАРИВАТЬ друг с другом.
Л.: – Реальность отношений – она здесь и сейчас.
– Кроме вас, кто-то еще занимается в Красноярске парной психотерапией?
Л.: – Насколько я знаю, в Красноярске таких услуг больше нет. Но это мировая модель, и она зарекомендовала себя как эффективная.
– На каком этапе люди приходят к вам за помощью? И когда лучше это делать? Наверное, когда отношения уже разрушены, психотерапия не поможет… Подействует ли сеанс на человека, если его, например, раздражает даже тембр голоса его партнера?
А.: – К нам приходят, к сожалению, когда отношения уже зашли в глубокий кризис. Но и на таком этапе можно обратить внимание людей на то, как они взаимодействуют друг с другом. Что будет дальше – тут решение всегда за ними. И если пара действительно хочет все поменять в лучшую сторону, помочь ей можно, хотя и непросто.
Л.: – Все зависит от того, чего хотят партнеры, и если они не понимают этого, то помочь им понять. Наша задача – подвести партнеров к точке выбора!
– Что партнеры могут узнавать у вас на сеансе?
А.: – Во время сеанса они могут понять, если захотят, как они не умеют договариваться друг с другом и что для этого делают или не делают… Проблема в отношениях чаще всего возникает из-за того, что человек не хочет принимать другого с его ценностями, а пытается изменить его «под себя». Но это путь в никуда.
Л.: – Контакт происходит там, где встречаются плюс и минус. Важно понять, как люди относятся к различиям в своем партнерстве…
– Допустим, возьмем два примера: у одной пары – полная общность интересов, они все время вместе. Другая декларирует, что каждому свое, и много времени проводит врозь. Какая модель отношений более здоровая?
А.: – Хотел бы увидеть первую пару. Есть подозрения, что один подстраивается под другого. Причем ему это может сильно не нравиться.
– То есть такой паре стоит к вам прийти?
Л.: – Да, стоит. Если вдруг возникнет ситуация с ярким предъявлением своей личности, отличным от партнерского, или другим непривычным способом самовыражения, партнеры будут переживать страхи. Тогда, возможно, и появится желание пойти к психологу. Чаще это желание возникает у одного из партнеров. Но опять же страхи могут помешать! В таком случае мое сожаление будет связано с тем, что пара НЕ ПОПРОБОВАЛА…
А.: – Отмечу при этом, что семейная психотерапия не помогает избегать конфликтов – она помогает находить конструктивные решения, договариваться.
Л.: – Да. Любые отношения – это не для слабых духом, в них нужно вкладываться. И когда люди умеют разговаривать друг с другом, качество их отношений становится на порядок выше, это добавляет им интимности, близости, доверия и уважения. Они с достоинством относятся к себе и партнеру.
– И как вы учите клиентов договариваться между собой? Есть какой-то алгоритм, действия по пунктам?
А.: – Они демонстрируют нам привычные способы отношений, мы интересуемся, чего они хотят. И тогда в этом промежутке происходит работа. Если пользоваться словом алгоритм – это то, что они готовы делать, и как готовы, чтобы желаемые изменения произошли.
Л.: – Да, я, например, очень осторожно отношусь к заявлениям психологов о том, что они знают, как кому нужно жить. Я не знаю, как нужно жить паре, которая пришла ко мне на прием. Другое дело, что я готова быть с ними, замечать, как они пытаются строить отношения, что не получается при этом и что происходит замечательно. Я специалист не по жизни семьи, а по процессу взаимоотношений людей.
– А если, например, муж кричит: «Скажите ей, что она не права!», как вы на это реагируете?
Л.: – Мы замечаем, что муж не хочет брать на себя ответственность за что-то…
А.: – Напомним или объясним, что конструктивные изменения в отношениях возможны только тогда, когда оба партнера готовы договариваться, а не изменять друг друга. Если на первой-второй встречах мы видим, что человеку что-то мешает встать на позицию уважительного отношения к особенностям и взглядам другого, то…
Л.: – …значит, он еще не готов к переменам. И ему полезно сначала в одиночку сходить к другому психотерапевту, чтобы пережить свою историю, и лишь потом вернуться к нам в паре.
А.: – Давняя обида мешает принять разность другого человека, мешает договориться.
Л.: – Важно, чтобы наши будущие клиенты знали: сеанс, один час двадцать минут, – это время, которое вы посвящаете себе, друг другу, вашей совместности. Время реальной жизни «здесь и сейчас».
– Что нужно, чтобы семейная псиxотерапия состоялась? На что партнерам стоит обратить внимание в отношениях?
А.: –Для семейной психотерапии важно согласие и участие обоих партнеров в изменении их отношений, именно отношений, а не изменении кого-нибудь из супругов. Психотерапия невозможна, если хотя бы один из партнеров не согласен брать на себя ответственность за свой вклад в семейные отношения и не готов вкладываться в изменения в этих отношениях.
Семейная психотерапия не ответит на вопросы «Кто прав?», «Кто виноват?», «Что сделать, чтобы супруг стал другим?». Она может показать сложности в отношениях и, с согласия обоих супругов, преодолеть эти сложности... Как правило, это бывает эмоционально непросто…
На что нужно обратить внимание? Во-первых, на то, как каждый из партнеров чувствует себя в этих отношениях. Нравятся ли им эти чувства? Насколько просто слышать и быть услышанным? Легко ли проявлять свою индивидуальность в отношениях? Возможно ли договариваться в семейных конфликтах или ссоры несут под собой лишь взаимные обвинения? Могут ли партнеры предъявлять себя, неважно, как – позитивно или негативно… Есть ли в паре договор – например, «не меняем ничего, пока не договоримся».
Л.: – Три важные составляющие – желание что-то менять, время и деньги.
– Но ведь принято считать, что в русскую ментальность психотерапия не вписывается, не то что на Западе. «На кой черт мне психотерапевт, у меня есть друзья, выпью с ними литр водки и обо всем поговорю», – так часто полагают мужчины, а женщины отводят душу, плачась подругам в жилетку. Считается, что это не хуже визита к психологу. Что вы об этом думаете?
А.: – Спрашиваете, чем отличаются сеанс у психотерапевта и разговор с другом за бутылкой? Всем. Я знаю очень много примеров качественного изменения отношений после семейной психотерапии, но ни разу не слышал о таких изменениях после общения с друзьями.
– Ну эмоции-то похожи. Рассказы о том, что «она такая стерва, а я такой клевый», и наоборот.
А.: – Да, плач в жилетку друга немного охлаждает эмоции. Но никак не меняет ситуацию в семье: она остается прежней. А если друг скажет что-то вроде «да ты сам хорош», он за эти слова может и получить. А психолог может заметить этот способ поведения…
Психотерапия – это прежде всего возможность обсуждать то, чего сам клиент не видит.
Л.: – Это включенность и интерес. Мы помогаем клиентам проживать события их жизни. Осознанно!
Пытаясь снять внутреннее напряжение, мужчины пьют с друзьями или ходят на футбол, женщины лечат себя шоп-турами и спа-салонами, и это отношения с покупками, косметологом, массажистом… Но не отношения с партнером, а лишь их суррогатная, временная, иллюзорная замена. И проблемы в итоге не решаются! Конечно, страшно что-то менять!
– А если партнеры идут вместе на футбол, а затем – по магазинам?
А.: – Это уже другая история. Какой мотив стоит за таким поведением? Люди часто живут и не догадываются, почему их близкие поступают именно так. И совсем не проясняют это в отношениях! Отсюда происходит много обид и разочарований. Муж, к примеру, фантазирует: «Мне не приготовили поесть – значит, меня разлюбили». А означает это лишь то, что жена устала и не смогла ему об этом сказать.
Или наоборот: «Она приготовила мне поесть, значит, сильно в меня влюблена».
Л.: – А на самом деле это означает, что ей просто нравится готовить и когда ее хвалят за это. И любовь для нее – это совсем другое. Мы помогаем людям разбираться в мотивации поступков друг друга.
– Что еще, кроме убеждения в «особой ментальности», мешает русским парам ходить к психологам?
Л.: – Многие испытывают страх перед психотерапией. Я часто слышу фразу: «Это же надо будет вывернуться наизнанку! Зачем чужому человеку знать про меня подробности?» Повторюсь: нам не требуется содержание вашей жизни, где вы работаете, кто ваши родственники. В зоне интереса психотерапевта – то, как вы создаете или не создаете отношения, их реальность. Это можно делать без содержания…
А.: – Существуют определенные заблуждения про психотерапию. Например: если ты идешь к специалисту с приставкой «психо», ты не дружишь с головой. Но «психо» вообще-то переводится как «душа». Или такое: психотерапия – это когда человек очень быстро рассказывает свою подноготную, а специалист слушает и выдает рецепт. Однако это в корне не так!
Психотерапия – это встреча двух партнеров, а не врача и пациента. Человек приносит в кабинет свою проблему – ровно такую, какой может поделиться, и не более того. Его никто не тянет за язык и не останавливает, он сам решает, что и сколько сказать. От этого будет зависеть результат психотерапии.
Л.: – Все происходит не с нашей подачи, а в нашем присутствии.
Доверие, как и в жизни, требует времени.
– А сколько все же сеансов требуется паре в среднем?
И каково минимальное количество посещений?
А.: – Минимум одно. А дальше все зависит от того, как удастся пройти этапы психотерапии.
К примеру, приходит семья, в которой инициатива посетить специалиста принадлежит жене. Муж не особенно хотел идти. В этом случае мы, наблюдая, помогаем прояснить, что у мужа тоже есть мотив, только он предпочитает не говорить о нем жене, чтобы, грубо говоря, не получить от нее скалкой.
– Эмоциональной скалкой.
А.: – О да. И наша работа будет состоять в том, чтобы на первом этапе выяснить мотивы мужа, прояснить эту часть отношений. Первый этап – некая диагностика. И только потом, когда все разрешится и муж перестанет опасаться высказать свое мнение, начнется период взаимодействия. Мы учим партнеров слышать и принимать друг друга. Но сколько времени это займет, зависит не от нас, а от них.
Л.: – Мы профессионально и достаточно деликатно показываем паре, как можно строить отношения. Сколько времени они готовы ЭТОМУ посвятить. Хороший бизнес строится годами! Появляется идея! Она запускается в жизнь, и самый главный этап – удержание, достаточная стабильность, реакции на изменения, осознание этих перемен, их полезность или наоборот и так далее…
– А подходит ли ваша методика к другим – не романтичным и не семейным – отношениям? Полезна ли психотерапия для партнеров по бизнесу, например?
А.: – Да. Но наш метод будет работать при условии, что все участники процесса достаточно мотивированы. Психотерапия действует и для налаживания отношений в семье между родителями и детьми, братьями и сестрами, партнерами по бизнесу. Каждому требуется внимание, понимание, умение слышать и принимать друг друга. И мы готовы помогать. В психотерапии принято самому обращаться за помощью к психотерапевту, это является подтверждением согласия и включенности клиента в такую помощь!
Еще раз повторюсь, что изменения в отношениях возможны только при согласии всех участников этих отношений, поэтому если «изменения в отношениях» заказывает руководитель, а подчиненные и не думают договариваться, то продуктивные перемены маловероятны.