Зачистка током

Этот год начался для бизнеса весьма неприятно — тарифы на электроэнергию стали расти опережающими все возможные экономические показатели предприятий темпами. Только за первые два месяца текущего года увеличение составило порядка 96% к аналогичному периоду прошлого. Региональные энергетики разводят руками — от них уже ничего не зависит, ведь основное увеличение тарифов произошло в оптовом звене. Федералы же старательно хранят молчание. Между тем бизнес приготовился если и не уходить с рынка, то по крайней мере искать другую, более дешевую генерацию. Возможно, даже собственной.

Плановый прокол

Либерализация рынка электроэнергии в этом году состоялась в точном соответствии с концепцией реформы электроэнергетической отрасли России, предложенной в свое время еще главой РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом. По сути, плоды именно этой реформы пожинает сегодня малый и средний бизнес России, оплачивая колоссальные счета за электроэнергию.

Счета действительно не малые — тот же объем потребленной электроэнергии, что и в декабре 2010 года, в январе 2011‑го обошелся бизнесменам примерно на 30 % дороже.

— Только за январь этого года, — рассказывает генеральный директор компании «Красноярский хлеб» Виталий Тычинин, — мы заплатили сверх декабрьского свыше 2 млн рублей, это порядка 100 тыс. булок хлеба, которые еще нужно продать.

Февральские ветра надули к тарифу еще процентов 40. Тут‑то предприниматели и кинулись в УФАС с просьбами разобраться в ситуации (более подробно об этом — в прошлом номере «СВ» в колонке заместителя руководителя краевых антимонопольщиков Олега Харченко).

На самом же деле постепенная либерализация рынка к моменту полного ее установления шла уже не первый год: в начале 2010 года нерегулируемая доля в тарифе на электро­энергию увеличилась до 60%, а в июле того же года она была уже в пределах 80 %. Все это как‑то не попало в поле зрения предпринимательского сообщества. Или традиционное «авось» взяло верх?

Как бы то ни было, регулятор (государство) сложил с себя функции контроля за цено­образованием на оптовом рынке, сохранив внимание лишь к этапам транспортировки, распределения и продажи. Ну и еще тариф для конечного потребителя, как в энергетике называют простых граждан, так и остался подконтролен федеральной власти.

Сразу же за либерализацией рынка произошел резкий скачок цен на электроэнергию. И рост этот не спешит останавливаться. Вот и президент России Дмитрий Медведев на недавно прошедшем госсовете в Хакасии назвал увеличение цен на электрическую энергию «реальной угрозой для нашего экономического роста». И неудивительно, ведь начиная с 2000 года средние тарифы в стране выросли более чем в три раза.

— Если эта тенденция сохранится, — сказал он, — то уже к 2014 году мы будем иметь цены на электроэнергию в России выше, чем в США, Финляндии и ряде других стран. Причем почти весь этот рост приходится на тарифы, регулируемые на региональном уровне. А основное увеличение приходится на распределительные сети и сбыт.

Бизнесмены подхватили идею президента, тут же обвинив в росте цен «Красноярск­энерго» (местный филиал «МРСК Сибири», отвечающий за доставку электричества потребителю) и «Красноярскэнергосбыт» (собственно, так называемого гарантирующего поставщика, проще говоря, продавца электроэнергии).

Сеть на сбыт

Прежде чем продолжить разбираться в происходящем, стоит взглянуть, из чего же складывается тариф для бизнеса. Всего в тарифе четыре составляющих: покупка, транспортировка, инфраструктурные платежи и сбытовая надбавка.

Пойдем с конца этой цепочки. Сбытовая надбавка — это, по сути, те деньги, которые гарантирующий поставщик, в нашем случае «Красноярскэнергосбыт », тратит на проведение своей деятельности. Размер надбавки регулируется государством и на 2011 год установлен в размере 5,9 копейки за каждый проданный кВт/ч.

Далее инфраструктурные платежи — плата за деятельность (всевозможные расчеты) системного оператора. Регулируются на федеральном уровне. Их величина на 2011 год — 2,9 копейки за кВт/ч. Отметим, две эти цены устанавливаются не в относительных величинах (процентах от тарифа), а в абсолютных (рублях, копейках).

Пойдем дальше. Услуги по передаче электроэнергии до потребителя также состоят из двух частей. Сначала федеральная сетевая компания доставляет электроэнергию по сетям высокого напряжения от производителей (например, ГЭС) до городов и районов края. Далее эстафету подхватывают региональные сетевики. При этом региональная составляющая в стоимости транспортировки составляет всего 44%, остальное — доля ФСК, чей тариф, кстати, в части нашего региона каждый год растет на 44% — в прошлом году весь край заплатил меньше 5 млрд рублей, в этом же будет порядка 7,1 млрд.

— Наша же составляющая в общем тарифе, — говорит директор «Красноярскэнерго» Олег Лукин, — не превышает 15 %. К тому же стоимость наших услуг регламентируется государством.

Вообще же доля трех перечисленных составляющих в тарифе еще благополучного 2010 года не превышает 45% (в 2011‑м — порядка 40%). Все остальное приходится на первую составляющую — покупку на оптовом рынке (стоимость же самой электроэнергии, по информации пресс-службы компании «РусГидро», в конечном тарифе занимает существенно меньше 50%).

— Именно в этой части и произошел основной рост тарифа, — резюмирует Лукин.

Вслед за маржой

Правила игры на оптовом рынке далеки от идеальных. Дело в том, что вся Россия поделена на ценовые зоны. Наш край относится ко второй, которая простирается от Урала до Дальнего Востока. Ничего страшного в этом, может, и не было бы, если б не одно «но»: цена покупки гарантирующим поставщиком на оптовом рынке складывается по максимальной генерации. Проще говоря, по самой высокой цене. Видимо, это сделано для обеспечения той самой пресловутой конкуренции на энергетическом рынке. Так вот, в нашей ценовой зоне роль максимальной (читай «самой дорогой, неэффективной») генерации играет Харанорская ГРЭС (300 км от Читы).

— Конечно, мы можем, в принципе, заключать прямые договоры со станциями, — говорит первый заместитель генерального директора «Красноярскэнергосбыта» Юлия Смирнова, — но ни одна генерация на это не пойдет — зачем ей продавать нам электричество, условно говоря, по рублю, когда можно продать на рынке по два.

Но проблема даже не в этом. Ситуация с формированием цены на оптовом рынке электроэнергии такова, что ни себестоимость ее производства (кстати, на той же Харанорской ГРЭС она не превышает 50 копеек за кВт / ч), ни нормы прибыли компаний, ни любые иные механизмы ценообразования сегодня не работают.

К тому же с этого года введена четкая дифференциация цены электроэнергии по числу часов использования мощности.

— Получилось так, — рассказывает Смирнова, — что для тех, кто находится в диапазоне потребления свыше 7000 кВт/ч, цена выросла всего на 8% и в январе составила 88 ко­пеек, те же, кто находится в диапазоне ниже 4500 кВт/ч — а это наибольшее число потребителей, — получили прирост цены на 42%.

Заявление довольно странное, если учесть опыт бизнесменов.

— В прошлом году я платил за 7000 кВт/ч в месяц практически вдвое меньше, чем сегодня, — рассказывает владелец ресторана «Ерш» Алексей Сороченко.

Есть и еще одна проблема. Дело в том, что цена на оптовом рынке формируется не на основе реальных данных, а на основе прогнозов. Именно прогнозированием и формированием средневзвешенной цены и занимается специально созданная для этого организация «Администратор торговой системы» («АТС»).

Выяснить, что же такого происходило на рынке в первые два месяца 2011 года, что привело к столь мощному росту тарифа, не удалось — за три недели подготовки материала прессслужба компании так и не ответила на вопросы «СВ», сославшись в итоге на чрезвычайную занятость.

То же касается и контролера деятельности «АТС» — некоммерческого партнерства «Совет рынка» — вопросы остались без ответов. Хотя такая согласованность в действиях перестает удивлять, когда узнаешь, что пресс-служба у этих двух компаний одна. Да к тому же оказывается, что «Совет рынка» полностью аффилирован «АТС». Сложно в такой ситуации ждать различных результатов от взаимодействия. Как и адекватного контроля.

Хотя есть основания полагать, что оптовый рынок таки ни при чем.

— Скачкообразного повышения цен на энергию и мощность в начале 2011 года на оптовом рынке не происходило, — говорят в компании «РусГидро».

Данные, опубликованные на сайте «Администратора торговой системы», подтверждают это — в декабре 2010 года мегаватт/час электроэнергии продавался на оптовом рынке за 523,88 рубля, а в январе 2011 года — по 532,71 рубля. Рост цены составил всего 8,83 рубля, или 1,6%.

— Изменение цен с начала 2011 года связано, прежде всего, с пересмотром расценок на услуги по передаче энергии, — говорят в «РусГидро», — из‑за массового перехода сетевых компаний на R AB-регулирование для оплаты инвестпрограмм сетевых компаний.

В пресс-службе «МРСК Сибири» не согласились с подобным утверждением, заверив, что по их составляющей тариф вырос всего на 15 %, а по части ФСК примерно на 30 %.

— Генерация же в первые дни января, сразу после открытия, показала рост тарифа почти на 60%, — сказали в распределительной компании.

Куда податься

Так или иначе, но места основного роста цен лежат в области ответственности федеральных властей. Регионалы уже расписались в своем бессилии что‑либо изменить.

— Сейчас нам остается только ждать реакции Федерации на наши предложения по изменению законодательства в области электроэнергии, — говорит министр промышленности и энергетики Красноярского края Денис Пашков. — Как только изменения пойдут, мы будем корректировать региональные составляющие.

— Если удастся договориться с Федерацией, президентом или другими структурами, способными влиять на оптовый рынок, — это будет хорошо, — парирует Юлия Смирнова из «Красноярскэнергосбыта», — но я бы не очень рассчитывала на это и не ждала сколь‑либо существенных изменений. Самое простое (оно же, правда, и самое сложное), что сейчас можно сделать, — это предпринять действия по увеличению количества часов использования мощности. Для этого необходимо определить реальную мощность потребления и именно за нее и рассчитываться. К примеру, попадание из группы «ниже 4500 кВт/ч» в категорию «5500 кВт/ч» позволит экономить до 16 копеек на каждом кВт/ч.

Стоимость нормальной системы учета, правда, может доходить до нескольких миллионов рублей, что для среднего и, уж подавно, малого бизнеса просто неподъемно. Хотя в последнее время на рынке появились более простые приборы учета, стоимость которых колеблется в районе 15–20 тыс. рублей. Так что если фактическое потребление электроэнергии бизнеса выше декларируемых поставщику норм, самое время заду­маться над пересмотром этих данных.

Если же переход в другую группу по объемам потребления невозможен, есть и другой выход.

— Нужно разрушать монополию «Красноярскэнергосбыта», — говорит президент Союза товаропроизводителей и предпринимателей Красноярского края Валерий Сергиенко, — и уходить к другим гарантирующим поставщикам. Одно из предприятий края, сделав это, сейчас экономит не менее 30 % на оплате электроэнергии.

Речь идет о Дивногорском заводе низковольтных автоматов.

— Мы сейчас покупаем электричество у «Русэнергосбыт-Сибирь», — рассказывает главный инженер ДЗНВА Вадим Павлив. — В декабре 2010 года мы платили 1,86 рубля за кВт/ч, а с 1 января 2011 покупаем по 1,46. При наших объемах потребления в 5,5 млн кВт/ч в месяц получается существенная экономия.

Оптимизм главного инженера между тем может оказаться напрасным.

— Та цена, которую сегодня платит ДЗНВА, не окончательная, — говорит директор «Русэнергосбыт-Сибири» Василий Антипенко. — Когда «АТС» выставит свои окон­чательные расчеты, придется доплатить.

Правда, в планах завода — на следующий год самому выйти на оптовый рынок. Благо его нынешний гарантирующий поставщик помогает установить специальную систему учета, без которой оптовый рынок для дивногорцев будет закрыт. К тому же «Русэнергосбыт-Сибирь» поставляет ДЗНВА электроэнергию с нулевой наценкой. Чем вызвана такая любовь поставщика к заводу, Антипенко не рассказал.

— Сегодняшние законы действительно позволяют менять гарантирующего поставщи­ка, — говорит Пашков, — и у нас в крае их несколько. Но они в массе своей аффили­рованы крупными компаниями: «Главэнергосбыт » — СУЭК, «Сибурэнерго­менедж­мент» — «Сибур», «РусэнергосбытСибирь» — РЖД.

Для того чтобы выйти к ним на обслуживание, потребитель должен иметь сертифи­цированную систему коммерческого учета электроэнергии (а это миллионы рублей) и ряд других особенностей. Все это потребует многомиллионных вливаний. Так что пока для малого и среднего бизнеса это скорее всего не вариант.

Но и смена поставщика не гарантирует решения проблем. К примеру, у Новоенисейского лесохимического комплекса гарантирующим поставщиком выступает отнюдь не «Красно­ярскэнергосбыт », а «Русэнергосбыт-Сибирь». Однако заводу по производству МДФплит, входящему в состав комплекса, это не очень помогло — его закрыли.

Свой собственный

— После повышения тарифов этого года завод перестал приносить прибыль и начал генерировать убытки, — рассказывает финансовый директор Новоенисейского ЛХК Наталья Шпилева, — и мы его закрыли. До лучших времен. Это позволило нам сократить потребление на 1,5 млн кВт/ч в месяц (общее потребление комплекса — порядка 9 млн кВт / ч в месяц) и выйти хоть на небольшую — 2–3 %, — но все же положительную рентабельность.

Участь этого завода может постигнуть еще не одно предприятие края, ведь у бизнеса в ситуации такого роста тарифов остается совсем немного вариантов для маневра — либо закрывать бизнес, либо закладывать тариф в конечную стоимость продукции, либо строить собственную генерацию.

— Повышение отпускных цен — не вариант, — говорит Алексей Сороченко из «Ерша», — если мы это сделаем, к нам просто не пойдет наша аудитория. Конечно, можно, к при­меру, убрать из меню самые энергоемкие блюда (у нас это щи, доля электроэнергии в себестоимости которых порядка 16%). Но проблема в том, что эти блюда — они и самые востребованные. Так что возможная экономия просто не покроет убытков, которые мы понесем в результате потери аудитории.

Проблем со спросом опасается и Шпилева. — Если мы сейчас начнем закладывать тариф в себестоимость продукции, — говорит она, — мы просто не сможем конкурировать с другими производителями. Произ­водств, подобных нашему, довольно много, и работают они совсем с другими объемами, что позволяет им дого­вариваться с поставщиками. Мы же просто потеряем рынок.

Остается одно — собственная генерация.

— Вряд ли такой шаг можно назвать перспективным выходом для большинства предпринимателей, — говорит председатель комитета по экономической политике Заксобрания Красноярского края Михаил Васильев.

О том же говорил и президент РФ на госсовете:

— Это (строительство собственной генерации. — «СВ») предел, за которым останавливается развитие.

А вот бизнес, похоже, не согласен с властями предержащими.

— Мы сегодня всерьез задумываемся над переходом на собственную генерацию, — говорит Сороченко, — и подсчитали, что если поставить дизель-генератор на 20–30 кВт, то тратить на дизтопливо нам придется около 20 тыс. рублей — против сегодняшней платы за электричество в 45–50 тысяч

К тому же так называемая когенерация распространена по всему миру. Например, в Германии это выглядит так: предприятие (или даже жилой дом) потребляет электроэнергию от собственных источников (ветрогенераторы, солнечные батареи) и лишь изредка, когда этих ресурсов не хватает, обращается к центральным сетям. К тому же там это процесс двусторонний: центральные сети как бы выкупают у маленьких генераций излишки их энергии, минусуя их из объема потребления из центральных сетей.

— Почему у нас все так против собственных генераций, я не понимаю, — говорит Сергиенко.

Евгений Волошинский
Журнал «Сфера влияния»