Электронным молотком по коррупции

Виртуальные торги — уже почти реальность.
Очередным шагом реформирования системы государственных заку­пок стал недавний выбор пяти площадок для проведения элек­тронных аукционов: в правительствах Москвы и Татарстана, Сбербанке, на биржах РТС и ММВБ.
Не пройдет и года, как в интернет уйдут сделки государства и предпри­нимателей всей страны, обеспечивая системе госзаказа прозрачное будущее в противовес темному коррумпированному прошлому.
Но, по мнению представителей красноярского бизнеса, переход к электронным формам государственных закупок обещает быть сложным и далеко не однозначным.

На пожар — без массажа

Определены уже пять площадок для электронных торгов, скоро к ним присоединится шестая

Согласно принятому в конце января решению ка­бинета министров, тор­говые площадки ОАО «Еди­­ная электронная торговая площадка», ГУП «Аге­нтство по государственному заказу, инвес­тиционной деятельности и межрегиональным свя­зям Республики Татарстан», ЗАО «Сбербанк — Авто­матизированная система торгов», ЗАО «ММВБ — Информационные тех­нологии» и ООО «Индек­сное агентство РТС» будут в течение пяти лет дей­ствовать для проведения как федеральных, так и региональных аукционов. Вскоре к ним присоединится шестая торговая точка — площадка Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи со специализацией по нефтяным и газовым госзакупкам.

Пять-шесть центров для торгов определили как оптимальное число. Устра­ивать одну площадку слишком рискованно и «неконкурентно», большое же их количество не позволит должным образом контролировать электронные аукционы.

По мнению начальника управления ФАС по контролю за размещением гос­заказа Михаила Евраева, «площадка — это не место, где встречаются за­казчики и предприниматели». «Площадка — это просто „сервер“, за ко­торым должен быть жесткий контроль. И необходимо исключить фактор желания влиять на данный сервер со стороны чиновников», — цитирует слова чиновника «Российская газета». Впрочем, мнения о том, сколько в идеале должно быть электронных площадок, расходятся.

Поручение подготовить правила электронных торгов президент Медведев отдал правительству в ноябрьском обращении к Федеральному собранию. И уже в середине декабря премьер Путин обнародовал перечень товаров, работ и услуг, которые федеральные службы обязаны закупать только че­рез электронные аукционы. В список из 23 пунктов попали нефть и газ, еда и вода, продукция сельского хозяйства и охотничьих промыслов, лекарства, табак, текстиль, одежда, автомобили, бумага, мыло, пар­фюмерия, услуги по ремонту офисной оргтехники, уборке зданий и пр.

Чиновники уже не смогут покупать «лексусы» для «передвижного мобильного лесопожарного командного пункта»

С закупкой многих товаров из перечня в прошлом году возникли громкие скандалы. Считается, что электронные аукционы не позволят чиновникам приобретать золоченые кровати, часы с бри­ллиантами и «лексус» с мас­сажным креслом для «передвижного мобильного лесопожарного коман­дного пункта».

Дальше — больше. С 1 июля 2010 г. вступят в силу поправки к Закону о госзакупках, по ко­торым все без исключения феде­ральные заказчики должны будут покупать все товары и услуги, исклю­чая творческие, только на электронных аукционах (до июля заказчики еще могут выбирать форму торгов). Это около 70 % всего объема госзаказа на примерную сумму в 3 триллиона руб. из пяти триллионов, отведенных на госзакупки в 2010 г. Для региональных и муниципальных госструктур электронные аукционы станут обязательными с 2011 г.

Помимо электронных торгов, будет действовать такая форма размещения заказа, как творческий конкурс, в котором цена не главное. Это, к при­меру, конкурсы на выполнение НИОКР, проектирование и оказание меди­цинских услуг.

Маска, я вас не знаю

Главной целью введения электронных торгов называют борьбу с кор­рупцией. Перед нами тот случай, когда государство сможет во благо ис­пользовать анонимность, предоставляемую интернетом. В виртуальных сдел­ках никаких личных контактов между поставщиком услуг и чинов­ником-покупателем на стадии размещения заказа не завяжешь, никаких тендеров под конкретные фирмы не придумаешь, да и вообще неизвестно, под кого подсовывать административный рычаг.

Процедура электронных торгов в общих чертах будет выглядеть так: уча­стники регистрируются на сайте площадки (с 2011 г. вход на каждую из них будет общим), предоставляя все документы в электронном виде с элек­тронной цифровой подписью. Электронный ключ нужно получать в спе­циальных удостоверяющих центрах, которые есть в любом крупном городе. Заходя на сайт, конкурсанты смогут видеть предложения конкурентов и по ходу дела вносить изменения в свои позиции. В интернете будет доступна информация только о товаре, работе или услуге. И только после окончания аукциона покупатели узнают, кто принимал в нем участие.

«Эту меру правительства я оцениваю положительно, — прокомментировал нововведения для РЕКЛАМЫ-МАМЫ Данил Панкин, заместитель управ­ляющего и партнер красноярской компании «Право-экспресс». — Неодно­кратно приходилось выслушивать от множества наших клиентов жалобы на процедуру проведения торгов, на многочисленные предложения коллег по участию: «договоримся?», «вот тебе за беспокойство» и т.п. Сам лично имел опыт участия в аукционе, в котором был заранее известен список участников и бизнес-интересы, в том числе «пределы цены» каждого».

Красноярский маркетолог Александр Песегов считает, что задумка пра­вильная и своевременная, но полностью искоренить коррупцию в сфере госзакупок вряд ли удастся. «Изменятся формы и методы «лазеек», элек­тронные торги породят электронные злоупотребления. Возможно, частично сменится состав техотделов, которые отвечают за проведение торгов. Хотя снизить уровень коррупции и сделать процедуры закупок более про­зрачными наверняка получится, пусть даже на небольшое время — уже хотя бы в силу их новизны и необходимости придумывать новые обходные пути», — добавляет г-н Песегов.

«Я не пессимист, но предполагаю, что реальная прозрачность торгов на­ступит нескоро, — осторожен в оценках Андрей Малюгин, директор Пе­чатного центра КПД. — При любой ситуации чиновник постарается отыграть свое. Мы нечасто участвуем в торгах или котировках, периодически про­игрывая на «пару рублей», и я принял решение участвовать только в торгах, по которым у меня сильная позиция или реальное конкурентное преимущество».

Евгений Двоеглазов, руководитель муниципального учреждения «Цен­трализованная бухгалтерия» ЗАТО Железногорска, обозначил положи­тельные и отрицательные стороны нововведения:
«К явным плюсам такой формы проведения торгов можно отнести воз­можность получения макси­мально выгодного предложения и экономии для заказчика, упрощение процедуры заявления на участие в тендере для поставщика или под­рядчика, сокращение „коррупционного поля“ за счет минимизации чело­веческого фактора на стадии регистрации участников тендера и возможность онлайн-контроля.
В роли постоянных контролеров могут выступать не только фискальные органы, но и все заинтересованные потенциальные участники и даже сто­ронние наблюдатели. Причем «все ходы записываются» моментально, без возможности их последующей корректировки и необходимой трактовки.

В виртуальных сделках никаких личных контактов между поставщиком услуг и чиновником не будет

А к минусам можно отнести дополнительные трудности, связанные с необ­ходимостью де­тального прописывания тендерной документации для исклю­чения из участия возможных „недобро­совестных“ предложений: это общая проблема всех тендеров, но при проведении торгов в элек­тронной форме у за­казчика ещё меньше воз­можностей отсеять такие предложения.  Кроме того, увеличится число обращений в ФАС и все­возможных судебных разбирательств, а значит, и су­дебные издержки.

Еще один минус — возможное „нашествие“ участников из других регионов, а также фирм-однодневок, с которыми можно бороться как раз с помощью качественно прописанных условий тендерной документации».

«Сама по себе отлаженная процедура электронных торгов — не панацея от коррупции, — предупреждает Данил Панкин. — Многое нужно менять не в самой системе торгов, а в бюджетном праве, например. Довольно суще­ственная часть того, что называется непосвященными лицами коррупцией, есть внешнее выражение внутренних проблем государственного и муни­ципального заказчика. Эти проблемы выражаются во фразах „не пришло финансирование“, „не утверждены бюджеты“, „не было команды готовить документацию“».

Рыщущий по городу в конце декабря главный снабженец или «завхоз» госоргана — не анекдот, а реальность из жизни. Ему надо потратить не­освоенные бюджеты любой ценой, и потому речь по большому счету уже не идет о каких-либо «откатах». Потому нужно работать еще и с законо­дательством, которое регулирует как финансирование, так и возможность увеличивать ответственность конкретных должностных лиц за несвое­временное начало работы по проведению аукционов».

Да и сам закон 94-ФЗ «О размещении заказов…», как РМ уже писала, весьма далек от совершенства.

Качество от «джамшутов»

В результате введения электронных торгов главным критерием при гос­закупках, как в аукционах и положено по определению, станет цена. Закономерно возникает вопрос: а что же с качеством? Над этим в пра­вительстве тоже думают. Одна из мер по контролю качества — право заказчика устанавливать в требованиях торгов, на какие именно риски и убытки распространяется финансовое обеспечение предпринимателя.

«Благое намерение, как известно, не всегда приводит к блестящим ре­зультатам. У каждой медали две стороны. С одной, работа должна быть выполнена по оптимальной цене, с другой — соответствующего качества. Электронные торги — это реальный шаг к прозрачности, но, думаю, со временем закон будет доработан, — полагает Андрей Малюгин.
— Возможно, будет ограничение по сумме сверху — нельзя в реально сложных или очень дорогостоящих заказах играть „вслепую“ — и введены понятные фильтры, ведь при отсутствии лицензирования по многим видам деятельности вероятность появления случайных игроков возрастает.

Основной критерий отбора в электронных торгах — это заявленная цена. Отсутствие личного контакта, предварительного ознакомления с качеством продукции, при необходимости — с производственными мощностями фирмы, может привести к двум неприятным последствиям: крупные заказы легко могут уйти в другие регионы, где производство основано на привлечении «джамшутов», или к молодым, неопытным фирмам, для которых себе­стоимость процесса изначально представляется практически нулевой. Срыв заказа не лучшим образом скажется на работе чиновников».

«Бюджет сможет реально сэкономить деньги, но вряд ли при этом получит качество хотя бы не хуже существующего, — полагает Данил Панкин.
— Потому что бизнес (в широком смысле) между собой уже договорился — и совсем уж малоприбыльные заказы просто никто не будет даже рас­сматривать, а не то что торговаться за них.

Я смотрю на ситуацию и глазами своих клиентов, многие из которых находятся на начальной стадии развития бизнеса. В связи с этим у них есть желание получить прибыль везде, где ее можно получить, в том числе путем „демпинга уровня прибыльности“ — понижения притязаний на при­быльность от обычного и ра­нее приемлемого уровня до уровня, образно говоря, „в ноль плюс рубль“.
В связи с чем затраты компании на единицу прибыли возрастают, не позволяя ей концентрироваться на пускай и одном, но более прибыльном проекте. Потому прогнозирую, что большую часть таких аукционов будут выигрывать и исполнять, опуская цену до минимума, субъекты малого и сред­него бизнеса. Но будет ли от этого у них «развитие», какая-то ди­намика — большой вопрос».

Некоторые эксперты считают, что главным критерием на электронных торгах станет цена, что отразится на качестве

Именно развитие предпринимательства заявлено как одна из целей элек­тронных аукционов, по­мимо борьбы с коррупцией и повышения конку­ренции. Ведь на виртуальных площадках предпри­ниматели любого уровня получат максимальный доступ к заказам государства. Однако легко ли на деле будет пробиться к победе представителям малого бизнеса?

«Если смотреть на этот вопрос глазами малого бизнеса, то введение новой системы, на мой взгляд, мало что меняет. Доступность инфор­мации о гос­заказах не решает других сложностей небольших компаний. В част­ности, малый бизнес, как правило, не имеет возможности финан­сировать длительные отсрочки платежей при гос­закупках», — полагает Михаил Герман, руководитель проектов компании «СибТранссервис».

«Попытка открыть доступ малому бизнесу к аукционам наталкивается на то, что для участия в аукционе всегда будет нужно иметь обеспечение и оборотные средства, — говорит об этом Данил Панкин.
— У малого бизнеса нет «оборотки» и практически нет возможности прокредитоваться под прибыль от будущего исполнения заказа. Значит, малый бизнес заведомо не в лучшем положении по отношению к компаниям, владеющим средствами.
Вот если вся экономия бюджета от этих торгов, да даже часть ее, каким-либо способом будет направлена на поддержку лиц, участвующих и успешно исполняющих заказы — субсидирование процентов по кредитам, например, взятым в банках с госучастием, и т.п., — тогда, может быть, ма­лый бизнес и получит большой интерес в нововведениях».

Плюс компьютеризация всей страны

Что касается экономии, то, по предварительным оценкам, виртуальные торги сберегут российскому бюджету до 600 млрд руб. в год. Какая доля из них придется на Красноярский край, сегодня сказать трудно.

«Пока сложно оценить, каким окажется для нашего края результат проведения электронных аукционов, — рассказал РМ Игорь Руднев, заме­ститель начальника отдела снабжения краевых бюджетных организаций Агентства государственного заказа Красноярского края. — Как сильные, так и слабые стороны интернет-торгов будут ясны после начала их про­ведения. Полностью край перейдет на новую систему с 1 января 2011 г. По идее, это должно стать эффективной мерой».

По предварительным оценкам, электронные торги сэкономят бюджету страны 600 млрд руб. в год

Готовы ли местные власти к новым правилам гос­закупок? Евгений Двое­глазов считает, что Красно­­ярский край, к сожалению, сильно отстает с введением такой формы тендеров от своих соседей: «Например, в Ке­мерове электронной тендерной площадкой поль­зуются уже четвертый год, и, естественно, там уже изучили все «подводные камни», отработали ме­ханизм (сначала на мелких закупках), подготовили персонал, местных по­тен­циальных участников. Красноярскому краю, я так понимаю, все это еще предстоит».

В Красноярске, однако, электронные аукционы тоже осваивают. Так, с ян­варя по сентябрь 2009 г., по информации «Красноярского рабочего», у нас прошло более 80 электронных аукционов, благодаря которым удалось сэкономить 10 млн руб. из бюджета.

«Но эти аукционы не могут служить показателем, — говорит Игорь Руд­нев, — они проводятся по старой редакции закона. Для обеспечения аукционов по новым правилам материальная база в крае готова не везде. Поскольку весь документооборот должен быть представлен в электронном виде, могут возникнуть трудности, хотя у большинства наших предприятий, мы надеемся, бухгалтерии уже оснащены программой „КриптоПро“. Проблемы возникнут главным образом в удаленных районах, где пока даже нет интернета. Но у нас в запасе есть почти год, чтобы подготовиться к электронным торгам. Работа в этом направлении ведется».

Выходит, есть и еще один положительный для страны момент. С введением электронных торгов интернет дотянут, наконец, до самых окраин.

* * *

«Переход к электронным торгам — это закономерный эволюционный ход развития тендерных закупок», — считает Евгений Двоеглазов.

Если верить начальнику управления ФАС России по контролю за госзаказом Михаилу Евраеву, в этой области мы вообще уже впереди планеты всей:
«Наши соседи по Европе с удивлением, а в некоторых случаях и с хорошей завистью смотрят на то, что происходит в России. По информации из МИДа, у них не получается создать централизованную систему электронных аукционов из-за наличия административной предквалификации, т.е. воз­можности чиновников выставлять любые произвольные требования к уча­стникам.
В развитии системы госзаказа мы серьезно обогнали и Европу, и Сое­диненные Штаты Америки. Но мы не против поделиться с коллегами из других стран нашим опытом».

Поделимся, конечно, о чем разговор, вот только, если новая ветвь нашей эволюции по множеству причин (см. выше) не окажется тупиковой.

Татьяна АЛЕШИНА
РЕКЛАМА-МАМА