Очередное судебное заседание по делу экс-министра Дениса Пашкова, состоявшееся накануне, практически полностью было посвящено допросу главного обвиняемого. Отвечая на вопросы защиты, обвинения и судьи, Пашков еще раз подробно осветил обстоятельства выделения субсидии «Сибтяжмашу» и рассказал о своих личных взаимоотношениях с покойным владельцем и гендиректором предприятия Павлом Лусниковым.
Напомним, что Дениса Пашкова вместе с покойным владельцем и гендиректором «Сибтяжмаша» Павлом Лусниковым обвиняют в хищении 29,3 млн руб. госсубсидий, предназначенных для поддержки предприятия.
Деньги были перечислены на счета ЗАО ПО «Сибтяжмаш» — структуры, аффилированной с заводом. Данное решение, по версии следствия, в декабре 2009 г. инвестсовет принимал, будучи введенным в заблуждение Пашковым и Лусниковым.
Гособвинение настаивает на том, что подсудимые описали ЗАО «ПО «Сибтяжмаш» как крупное предприятие, выпускающее электрооборудование, хотя на самом деле оно не имело производственных мощностей.
Заседание 13 февраля началось с обстоятельного рассказа Пашкова о том, как и зачем выделялась субсидия.
Экс-министр описал свои отношения с главой «Сибтяжмаша» как натянутые
Он напомнил, что в рамках поручения губернатора Александра Хлопонина в 2009 г. подведомственное ему министерство разработало закон о господдержке предприятий машиностроительной отрасли на 2009–2010 гг. Закон был принят летом 2009 г. На получение субсидий тогда заявилось около 10 предприятий.
«В сентябре 2009 года от «Сибтяжмаша» были предоставлены документы, они рассматривались специалистами министерства, и в начале декабря 2009-го мне на подпись поступило заключение о нецелесообразности отбора ЗАО ПО «Сибтяжмаш» для предоставления мер господдержки.
Предприятие претендовало на 2 меры — компенсацию затрат по расходам на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы и компенсацию части затрат на производство электрооборудования. Основанием для вывода о нецелесообразности отбора было расхождение в данных бухгалтерской и статистической отчетности предприятия», — сообщил Пашков.
Затем в министерстве было инициировано совещание «с целью повторного обсуждения требований, которое министерство выдвигало к представленным предприятием документам». Оно, по словам Пашкова, проходило 18 декабря, на нем присутствовал и Лусников.
«22 декабря состоялось заседание инвестсовета, на котором рассматривался вопрос об отборе ЗАО ПО «Сибтяжмаш» для получения мер господдержки. Перед этим заседанием мне было передано положительное заключение министерства промышленности и энергетики, подписанное моим заместителем Климиным.
В рамках инвестсовета основным докладчиком был Лусников, после этого я зачитал выводы из заключения, подготовленного министерством, и инвестсовет после краткого обсуждения принял положительное решение», — рассказал Пашков.
Далее, по его словам, «предприятию было осуществлено предоставление средств тремя траншами в том порядке, в котором предоставлялись от него документы».
«Каких-либо условий ни на этапе обсуждения нормативно-правовых актов, ни на этапе совещаний, которые проходили в министерстве, относительно направлений, на которые предприятие должно расходовать получаемые субсидии, нами не ставилось. Единственная рекомендация — что предприятие в обязательном порядке должно погашать задолженность по заработной плате», — подчеркнул Пашков.
По его словам, на момент принятия решения об отборе предприятия на выделение субсидии о самой структуре «Сибтяжмаша» (где расположены производственные площади и здания, из чего состоит технологическая цепочка) Пашкову известно не было, на промплощадке предприятия он впервые побывал лишь зимой 2011 г.
Экс-министр заверил, что вопросов погашения задолженности «Сибтяжмаша» перед «Красноярскэнергосбытом» за электроэнергию осенью–зимой 2009 года и в первом полугодии 2010 года он с Лусниковым не обсуждал.
«Мало того, Лусникова вообще в декабре 2009 года я увидел третий раз в жизни.
Человеком он был закрытым, практически никогда не появлялся в администрации Красноярского края, взаимоотношений у меня с ним никаких не было. Более того, я оцениваю свои отношения с ним как очень натянутые. Обусловлено это было негативными эмоциями, но это больше относится ко второй половине 2010—2011 годам, когда нам пришлось более плотно общаться с ним, потому что предприятие лихорадило, оно постоянно останавливалось. Человек не выполнял свою работу, которую должен был выполнять как собственник и руководитель предприятия», — рассказал Пашков.
По его словам, документы на получение субсидии поступали от «Сибтяжмаша» в коробках напрямую к специалистам министерства, минуя приемную министра.
«Ко мне поступало только сопроводительное письмо. Дальше с документами работали непосредственно исполнители. Лично я никогда первичных документов не рассматривал, на стол ко мне попадали уже итоговые заключения, подготовленные сотрудниками министерства», — рассказал Пашков, отметив, что поручений о каком-то особом отношении к документам «Сибтяжмаша» он никому не давал.
Также он отверг предположения в том, что сам выступил с инициативой подачи документов «Сибтяжмашем» на получение субсидии.
«Инициатива подачи документов на получение субсидии исходила от собственника. Заставить его прийти к нам и подать документы — это не наши полномочия», — сказал Пашков.
Министр сообщил, что в декабре 2009 г. он ничего не знал о наличии у ЗАО «Сибтяжмаш» кредиторской задолженности за электроэнергию перед «Красноярскэнергосбытом».
«В 2009 году ни ЗАО «Сибтяжмаш», ни ЗАО ПО «Сибтяжмаш», ни «Красноярскэнергосбыт» ко мне не обращались и не инициировали никаких совещаний по вопросу урегулирования данной задолженности. Если таких обращений не было, значит, и самой проблемы не существовало», — заверил Пашков.
По его словам, такие совещания начали проводиться лишь во втором полугодии 2010 г., когда задолженность значительно выросла.
Отметим, что Пашков с 2007 г. был сначала членом совета директоров «Красноярскэнергосбыта», а после и его председателем. Однако экс-министр заверил, что работал там на безвозмездной основе, как и предписывает закон, и «никаких материальных либо иных вознаграждений там не получал», равно как ничего не получал и от представителей «Сибтяжмаша».
«Более того, никто и не предлагал мне», — добавил Пашков с улыбкой.
Напомним, по версии следствия все средства, полученные в качестве господдержки ЗАО ПО «Сибтяжмаш», были перечислены на счета «Красноярскэнергосбыта». Однако Пашков заверил, что никаких разговоров с руководством «Красноярскэнергосбыта» по этому поводу у него не было, и куда были направлены средства субсидии, он не знает, а с Лусниковым этого вопроса никогда не обсуждал.
Позже судья Людмила Коврижных еще раз спросила Пашкова, на что же, по мнению экс-министра, пошли средства субсидии. Тот ответил, что, если опираться на исследованные в ходе судебных заседаний выписки по расчетным счетам ЗАО и ЗАО ПО «Сибтяжмаш», то деньги «шли на многие цели — на погашение кредиторской задолженности, на выплату зарплаты».
По словам Пашкова, он не знал, куда именно были перечислены
полученные «Сибтяжмашем» денежные средства
«Утверждать, что именно деньги субсидии были перечислены в адрес «Красноярскэнергосбыта», абсолютно нельзя», — сказал Пашков.
Коврижных поинтересовалась, знал ли Эдхам Акбулатов (на тот момент председатель правительства) о том, что в основу решения о целесообразности поддержки принимается ситуация на ЗАО «Сибтяжмаш», а субсидия выделяется ЗАО ПО «Сибтяжмаш».
«Не готов сказать, знал он или нет. Но о том, что принимается решение по группе компаний «Сибтяжмаш», основу которой составляет ЗАО «Сибтяжмаш», он знал. О том, что именно ЗАО ПО предоставляется субсидия, он, скорее всего, не знал. Но это и не его уровень — знать такие вещи», — сказал Пашков.
«А Гнездилов?» — спросила судья. (Вице-губернатор Андрей Гнездилов с 2008 г. возглавлял инвестсовет и был инициатором принятия пакета антикризисных законов, в число которых вошел и закон о господдержке машиностроительной отрасли. — Ред.).
«Я считаю, он однозначно в курсе был», — ответил Пашков.
Сторона обвинения попыталась уличить экс-министра во лжи относительно встреч с Лусниковым. Ему указали, что в журнале учета о выдаче разовых пропусков в здании на Ленина, 125, где базируется министерство, указано, что 10 декабря 2009 г. Лусникову выдавался пропуск в кабинет Пашкова, а с 10 по 22 декабря никаких пропусков Лусникову не выдавалось. Вместе с тем, по словам экс-министра, 18 декабря у него в кабинете состоялось совещание с участием руководителя «Сибтяжмаша».
Пашков парировал, что в его кабинете было 3 отдельных помещения — в одном располагался он сам, во втором — приемная, в третьем — его зам Климин.
«Посещал ли 10 декабря Лусников именно меня или встречался с Климиным, следствие не установило. Я утверждаю, что 10 декабря с Лусниковым не встречался. А 18 декабря совещание в моем кабинете происходило, и Лусников на нем был. Попасть в здание на Ленина, 125 можно и через здание на Мира, 110 и на Ленина, 123. В данных зданиях органами предварительного следствия никаких документов из бюро пропусков не изымалось», — сказал подсудимый.