Хотят, как лучше. А как получится?

Публичных деятелей начнут штрафовать за неграмотную речь в теле- и радиоэфире. При наказании рублем сверяться будут со сло­варями, которые утвердят как эталоны русского языка.
Филологи и депутаты согласны с тем, что поднимать культурный уро­вень политиков необходимо, однако сомневаются, что эти меры ока­жутся действенными.

Чиновник не должен публично браниться

Соответствующие поправки в закон о русском языке готовят в Министерстве связи и мас­совых коммуникаций России, пишет газета «Труд». В них предусмотрят меры наказания для государственных служащих и политиков, которые позволяют себе разговаривать без­грамотно.

«Это ненормально, когда чиновник спраши­вает, зачем ставить точки после инициалов или без стеснения использует в прямом эфире нецензурную брань. С этим надо бороться», — пояснила ответственный секретарь межведомственной комиссии по рус­скому языку Татьяна Петрова.

Однако, несмотря на действующий закон о русском языке, повлиять на госслужащих, а тем более привлечь в судебном порядке за брань и ошибки нельзя. «Если вы с этой целью обратитесь в суд, вам откажут, поскольку определения понятия «нецензурное выражение» нет, как нет и словарей правил русского языка, на которые можно опираться», — комментирует ситуацию специалист проекта «Словари XXI века» Кирилл Василенко.

Руководствуясь этой брешью, дабы закрепить нормы официального рус­ского языка, комиссия создала и направила на регистрацию в Минюст четыре словаря — орфоэпический (ударений), орфографический, грам­матический и большой фразеологический. Эти словари прошли проверку в Российской академии наук и после регистрации войдут в перечень реко­мендованных государством словарей, которые отражают нормы русского языка.

Марина Добровольская: «Речь  политика отражает его культурный уровень»

Красноярские знатоки русского языка иници­ативу Минкомсвязи одобрили, но раскритико­вали предпринимаемые для этого меры. Депутат Законодательного собрания Красноярского края Марина Добровольская уверена, что вместе с безграмотностью чиновникам нужно исправлять и безграмотность общества.

«Любое высказывание политика, журналиста, человека — это отражение его культурного уро­вня. И если человек публичный позволяет себе непарламентские выражения, как  например, гу­бернатор Александр Лебедь, который в присут­ствии журналистов не считал нужным свою речь чистить, такого хоть заштрафуйся, ничего не поможет, — рассказывает РЕКЛАМЕ-МАМЕ Марина Добровольская.

— Кто сегодня следит за речью, кто сам вывел себя в большую политику, тот пользуется словарем и работает над собой, а если человек пришел к власти с помощью денег и связей, то ему и этот штраф заплатить — плевое дело. Если у нас профессиональные журналисты говорят так, что уши в трубочку сворачиваются, когда каждый второй журналист говорит сре­дствА, кулинАрия и договорА, то что можно требовать от человека, кото­рого избрали из рабочих и крестьян?»

«Сначала надо навести порядок на экранах телевизора, требуя от журналистов всех СМИ правильного элементарного употребления слов и ударений, — продолжает депутат.
— Если уж начали бороться с неграмотностью и с нецензурной бранью в теле- и радиоэфире, нужно спрашивать грамотную речь со всех. Иначе получается совершенная ерунда, чиновники по телевизору говорят по эталонам русского языка, по центральным каналам идет порнуха с матами, а в это время диктор говорит «обеспечЕние», «кулинАрия» и так далее. Если бороться, то бороться со всеми и поднимать общий культурный уро­вень всех, кто появляется в теле- и радиоэфирах, начиная с про­фессионалов и заканчивая политиками».

Ученые подошли к делу иначе, по-научному. Так, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка ИФиЯК СФУ Игорь Ким, считает, что введение в действие четырех академических словарей, которые станут для политиков эталоном норм русского языка, сильно ограничит живую речь политиков.

Виктор Черномырдин:«Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной!»

«В стране раньше был опыт слежения за гра­мотностью речи чиновников — тогда тексты для политиков скрупулезно составлялись спе­циалистами и литературными редакторами, и в эфир не выходила необработанная речь, — объясняет РМ Игорь Ким.

— В 90-ые годы в публичную речь пронила языковая стихия. Поскольку государство было слабым и не могло защитить русский язык, а обычные его носители, со всеми индивиду­альными языковыми привычками, стали пуб­лич­ными людьми, появились перлы от поли­тиков.

Вспомните афоризмы Виктора Черномырдина: «В харизме надо родиться», «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Такие оговорки прощались. Сейчас, когда государство стало крепнуть, оно стремится к единообразию, стремится вогнать русский язык в жесткие рамки, сузить до четырех словарей. Это колоссальное ограничение человеческой речи».

«Если ввести эти словари и заставить чиновников говорить по ним, то пропадет индивидуальность живой речи, она станет однообразной. Нелепо ограничивать речь до каких-то предельных случаев, тем более есть люди, которые обладают хорошими навыками управления, но не умеют правильно говорить, поэтому у меня серьезное ощущение, что с безграмотностью чиновников надо как-то по-другому бороться, — отмечает филолог.

— Штраф — хорошая мера воздействия, лучше, чем жесткие меры (уво­льнение, лишение статуса), санкция может реально заставить людей следить за тем, что они говорят. Но человека нельзя запугивать, он так говорить по-настоящему перестанет, нужно, чтобы он сам для себя стре­мился свой русский язык совершенствовать, а не из-за боязни, что его за безграмотность накажут. А для повышения грамотности среди чиновников и политиков можно ввести общий экзамен по русскому языку».

Пусть сдают  экзамен
по русскому языку?

Кстати, войну чиновничьей безграмотности не так давно объявляли краевые депутаты. Тогда Законодательное собрание края утвердило поправку в краевой закон, согласно которой при отборе кандидатов на государственные должности одним из критериев будет знание русского языка (см. «Великий и могучий чиновничий»).

РЕКЛАМА-МАМА надеется, что инициативы как федеральных властей, так и местных законо­дателей, принесут свои плоды, и речь чинов­ников по телевизору будет намного чище и лаконичнее, а рядовые госслужащие будут знать, что «не» с глаголами пишется раздельно.