Железнодорожный районный суд продолжил разбирательство дела о падении подпорной стены на пр. Свободном допросом одного из главных свидетелей — Геннадия Игнатьева. На выяснение вопроса, был ли он должен контролировать ремонт сооружения, ушло полтора часа. Сам Игнатьев сообщил, что следить за работами, которые, по мнению следствия, вызвали обрушение стены, его никто не уполномочил. Защита при этом пыталась доказать обратное.
Геннадий Игнатьев — бывший глава Октябрьского района и экс-руководитель департамента градостроительства мэрии Красноярска. Теперь он работает в должности начальника учреждения «Управление дорог, инфраструктуры и благоустройства» (УДИБ). Тот же пост он занимал и в летом 2013 г., когда рухнула подпорная стена на пр. Свободном и погибли два человека.
Следствие считает, что вина за произошедшее лежит на экс-руководителе департамента горхозяйства Олеге Гончерове и бывшем директоре муниципального предприятия «Красмостдоринж» Александре Ковригине. Обоим грозит по 7 лет лишения свободы.
Накануне продолжились судебные разбирательства по делу о падении стены
Гончеров, выступая на предыдущем судебном заседании, пояснил, что именно Игнатьев первым сообщил ему о трещине вдоль стены,
и назвал его в числе тех, кто мог и должен был контролировать ремонт сооружения.
Прокурор перед началом допроса попросил Игнатьева кратко изложить, что происходило в преддверии ЧП.
Свидетель сообщил, что узнал о состоянии стены 23 июля 2013 г. едва ли не случайно, от неких «сотрудников», которые обратились к нему не как к должностному лицу, а как к «специалисту и ученому» — Игнатьев возглавляет кафедру строительных материалов и технологии строительства в Сибирском федеральном университете.
Заехать на объект он решил по дороге на совещание и заодно позвонил своим подчиненным, чтобы узнать статус подпорной стены. В учреждении, со слов Игнатьева, ему сказали, что сооружение в реестре обслуживаемых объектов не значится.
Уже на месте, как выяснилось позже, было сделано первое инструментальное обследование. Провел его специалист УДИБа, а Игнатьев, как он уверяет, наблюдал со стороны. Именно после этого и появились те самые 18 см, на которые якобы отклонилось сооружение в сторону проспекта.
На месте побывали и сотрудники Сибирского федерального университета — Александр Рожков и Виталий Коренчук, также приехавшие по звонку Игнатьева. Уже на совещании примерно в пять часов этого же дня, по словам свидетеля, он сообщил о состоянии стены мэру Эдхаму Акбулатову «как руководителю города и специалисту». Причем Игнатьев говорит, что просто хотел узнать «мнение» градоначальника, потому что он «специалист по железобетону, кандидат наук».
Суд заслушал показания одного из главных свидетелей
Затем уже, по словам свидетеля, Акбулатов назначил на вечер совещание и якобы даже сам хотел его провести. Однако по факту вел комиссию Гончеров, который объявил участникам, что «глава города поехал на сход граждан и поручил провести совещание там на месте».
Со слов Игнатьева, на протяжении совещания Гончеров «молчал и ничего не говорил».
Приехавшие повторно специалисты СФУ дали рекомендации об отводе воды, демонтаже столба и выемке грунта до основания стены с последующим обследованием.
«А на месте распоряжения какие-либо Ковригину давались?» — спросил прокурор.
«Я этого не слышал. В моем присутствии этого не было», — твердо заявил Игнатьев.
«На прошлом заседании Гончеров сказал, что именно вам поручал вести контроль за работами. Что можете сказать?» — уточнил гособвинитель.
«Я могу сказать, что ни устного, ни письменного поручения не получал», — ответил свидетель.
Он отметил, что все поручения департамента в соответствии с установленным в мэрии порядком должны быть оформлены письменно. Учреждение в рамках своей работы следило лишь за девятью подпорными стенами, и сооружение на пр. Свободном в них не значилось.
После этого совещания, как утверждает свидетель, он к теме стены «не возвращался». Затем лишь 29 июля он услышал на селекторном совещании, как Гончеров доложил Акбулатову, что работы на подпорном сооружении выполнены, а 31 июля то же самое узнал от Ковригина.
«Для каких целей создана ваша организация?» — начал расспрашивать Игнатьева адвокат Евгений Бараников. Свидетель зачитал ему положения договора о том, что учреждение контролирует расходование средств субсидий.
Защитник настоял на исследовании положений устава УДИБа, имеющихся в деле. Судья Иван Иванов зачитал: оказалось, что в документе прописан «технический надзор и контроль за ремонтом дорог и инфраструктурных объектов».
Баранников стал методично «раскачивать» свидетеля, утверждая, что тот все-таки «должен был контролировать все, от начала до конца».
«Все — это что?!» — не выдержал Игнатьев.
«Вопросы здесь задаю я. А вы, пожалуйста, ответьте», — дал отпор адвокат.
«Хорошо», — выдохнул свидетель, пояснив, что речь в уставе идет об объектах, находящихся в муниципальной собственности. «А к этому объекту (стена на пр. Свободном. — Ред.) учреждение не имеет отношения», — повторил Игнатьев.
Он отметил, что «не обязан выполнять» то, что выходит «за рамки распорядительных актов».
В целом полнота показаний смутила и адвокатов, и прокурора, так что обе стороны попросили огласить то, что сказал Игнатьев следователям. Судья зачитал из материалов дела, что Игнатьев за два дня до трагедии получил информацию о невыполненных работах по выемке грунта и о том, что Ковригин посчитал ненужным делать обследование сооружения.
«Почему вы об этом никому не сообщили?» — спросил адвокат Баранников.
«Не счел это необходимым, — пожал плечами Игнатьев. —
Замглавы города подписался по конкретному объекту и сказал, что все выполнено без всяких проблем».
«Вот вы говорите, что вы руководитель, специалист, — решила задать вопрос потерпевшая Тамара Краукле, теща погибшего Владимира Дьяченко. — Как я поняла, вы должны были вести контроль. Почему вы этого не сделали, почему погибли люди? Ответьте, вас совесть не мучает?»
Однако Игнатьев не стал отвечать на вопрос и даже не посмотрел в сторону потерпевшей.
Адвокатов интересовал еще один вопрос: была ли вообще возможность произвести выемку грунта. Игнатьев ответил, что «в принципе ничего неисполнимого нет, но загнать туда трактор — это действительно проблема». На том главу УДИБа и отпустили.
Защитник Баранников известил суд, что, скорее всего, Игнатьев на процессе еще понадобится, а также ходатайствовал об истребовании данных телефонных разговоров свидетеля с 23 июля по 2 августа. По словам Баранникова, следствие изучало сведения только по одному номеру мобильника, но есть еще и второй. Судья удовлетворил это требование.
Завлаб СФУ
Александр Рожков объяснил, почему разрушилась стена
На очереди были те самые специалисты СФУ — завлабораторией испытательных конструкций и материалов Александр Рожков и инженер лаборатории Виталий Коренчук. Их рекомендации легли в основу решения комиссии по чрезвычайным ситуациям 23 июля. Сотрудники вуза свой приезд и сказанное на совещании подтвердили.
Прокурор решил поинтересоваться мнением Рожкова, почему стена была в таком состоянии. Завлабораторией ответил, что сооружение не было выполнено в соответствии с проектом и, «по идее, должно было давно навернуться».
По словам Рожкова, крен подпорной стены вызвало давление грунта, чему способствовали обильные осадки, а также разрушение бетона. При этом свидетель не считает, что основную нагрузку на сооружение давала электроопора. Защита Ковригина с этим не согласилась.
«Когда проходит троллейбус, он натягивает провода, и данный столб оказывает давление на стену. И на фотографиях видно, что именно от него идет трещина», — уточнил адвокат.
«По арифметике очень просто считается натяжение», — вставил свою реплику Ковригин, который до этого хранил молчание.
«Нет, я такими расчетами не занимался», — сказал Рожков, сообщив, что проводил только визуальное обследование стены.
Коллега Рожкова, Виталий Коренчук, вторил его словам, но удостоился неожиданного вопроса от адвокатов о том, как изъять грунт вдоль стены.
«На мой взгляд, нужно было демонтировать столб и загнать туда маленький экскаватор, — пояснил Коренчук. — В народе он называется «петушок». Либо вручную изымать».
Сам Ковригин и его адвокат негодовали: по их мнению, стрела крана не поместилась бы на площадку между стеной и стоящим рядом домом.
Подсудимый раскритиковал предложения инженера СФУ
«Полное дилетантство в строительных вопросах», — охарактеризовал познания свидетеля Ковригин.
Вопросов к Коренчуку больше ни у кого не было. Судья объявил перерыв в процессе до 6 июня.