В Красноярском крае создаются два центра инжиниринга, которые должны стать основой для модернизации местной промышленности и появления в регионе новых высокотехнологичных производств.
О том, как местной продукции выдержать конкуренцию с федеральными и мировыми брендами, сколько ступенек технологического уклада требуется перескочить России, чем придется для этого пожертвовать и готова ли промышленность Красноярского края к качественному рывку, ДЕЛА.ru поговорили с исполнительным директором Ассоциации инновационных регионов России Иваном Бортником.
Иван Бортник, исполнительный директор Ассоциации инновационных регионов России
Для справки. В 2014 г. в Красноярском крае начнут работать региональные центры инжиниринга (РЦИ) «Космические системы и технологии» на базе Железногорского кластера и РЦИ горно-металлургических технологий на базе Красноярского регионального инновационно-технологического бизнес-инкубатора. Аналогичные структуры создаются в 15 регионах страны.
— Иван Михайлович, давайте начнем с актуального. Недавно в прессе растиражировали слова Игоря Шувалова о том, что инноваций в России не будет, пока цена на нефть остается высокой. Вы согласны?
— Как сказать. Вообще, я считаю, нам крупно повезло, что в стране имеется мощный нефтегазовый ресурс. Другое дело, что надо найти в себе силы, внутреннюю потребность изменить ситуацию. Нам бы сложить наши нефтегазовые и металлургические ресурсы, в том числе в Красноярском крае, с тем, чтобы выйти на продукцию следующих переделов. Необходимо отказаться от банального заработка на экспорте, ведь мы оставляем за границей всю добавленную стоимость, импортируя продукты и машины.
Мне очень понравились намерения РУСАЛа выпускать продукцию с высокой добавленной стоимостью, не просто сплавы, а изделия с высокой степенью передела, необходимые автомобилестроению.
Большие компании и должны вести за собой инновационную экономику.
Опять же выйти на нее можно, если здесь, на внутреннем рынке будет свой потребитель. Нужно замещать западную продукцию, назовем это импортозамещением.
На все это необходима политическая воля. Чтобы все, полученное благодаря ресурсной базе, направить на выбранные приоритетные направления. Нефтегазохимия, металлургия — высокотехнологичное развитие этих отраслей является мощнейшим драйвером для машиностроения, космической разведки, информационных систем и даже транспорта, они позволяют уйти на высокие степени передела. Но отечественные компании данных отраслей зачастую пользуются зарубежным продуктом.
Вот, например, в Башкортостане выпускают около 150 современных видов продукции нефтегазохимического комплекса. Но вообще в мире их примерно 3000. Получается, что 2850 мы где-то покупаем.
— Меня в свое время вдохновил доклад Гонтмахера «Россия: XXI век, полдень», в котором говорилось, что для России есть два пути: либо меняться, становиться инновационной страной, либо «успокоиться на задворках цивилизации». И вроде бы политическая воля к переменам присутствует…
— На самом деле это упрощенно звучит, «политическая воля». Это очень сложный процесс.
Есть ведь и текущие проблемы, с которыми надо разбираться прямо сейчас. Слава богу, что наши нефтегазохимический и металлургический комплексы позволяют решать множество социальных задач, а также проблемы обороноспособности страны.
«Перейти на новый уровень управленческих решений не менее сложно,
чем на новый технологический уклад»
И если взять народ, для которого крайне важны как раз социальные аспекты, он скажет: зачем нам высокотехнологичная промышленность? Холодильники, телевизоры, автомобили есть, и людям все равно, где они произведены, все это поступает к нам с использованием простого отлаженного механизма.
Но ситуацию пора менять, и при этом, возможно, придется подзадержаться с решением социальных проблем. Поэтому переход на следующий уровень управленческих решений — очень сложный процесс. Это то же самое, что в промышленности, производстве перейти на следующий уровень передела.
Практически половина российской экономики «сидит» в третьем технологическом укладе, в то время как в мире уровень уже шестой.
Чтобы выйти на него, нужны огромные усилия. Конечно, Россия не умрет, если останется на прежней позиции, страны живут и во втором, и в третьем укладе, но тогда уже они не заявляют себя как глобальные игроки на мировой арене.
— Иван Михайлович, вы упоминали о внутренней потребности в переменах. Сравнивая ситуацию с советским временем, когда в семьях массово выписывали журналы «Юный техник», «Моделист-конструктор», можно сказать, что сегодня у нас утеряна тяга к инженерному направлению?
— У меня к этому вопросу двойственное отношение. С одной стороны, иногда послушаешь рассказы о нашем образовании, плакать хочется. С другой, я бываю во многих городах и вижу, что интерес к инженерному направлению среди молодежи есть, просто при нашем отставании технологического уклада требуется его стимулировать. Иногда те инструменты, которые предлагают детям в наших клубах юных техников, кружках моделирования, ни на что не годятся, материальная база устарела, порой находится в плачевном состоянии.
А ведь у нас второй год работает программа Минэкономразвития, которая создана, чтобы дать ребятам высокотехнологичные инструменты — они уже сейчас стоят недорого: 3D-принтеры, лазерные резаки, другая техника. Давайте дадим это школьникам! Да, я понимаю, что в региональных бюджетах дефицит средств, но программа предполагает софинансирование с федерацией, и там нет сейчас никаких ограничений по этой части.
Хотелось бы, чтобы молодежь шла учиться инженерным специальностям, требуется как можно активнее вовлекать ее в инженерное образование. Подчас и интерес у ребят есть, но его негде реализовать. Нужно поощрять тягу школьников к техническому творчеству.
Ситуация изменилась по сравнению с советским временем. Где раньше можно было самореализоваться молодому человеку с амбициями? Только в науке или искусстве, а идти в бухгалтеры, в юристы, в торговлю считалось непрестижным. Сейчас реализовать себя можно в любой из этих сфер. Надо биться за инженерный настрой, за ребят, которым интересна эта сфера. Красноярский край в этом направлении активен — строит сеть Центров молодежного инновационного творчества. Региону нужна инфраструктура.
— С ее созданием и связан ваш визит?
— Да, можно так сказать. Система инжиниринга в стране развалилась. В свое время в СССР существовала разветвленная сеть головных институтов и проектных организаций, в которых разрабатывались технологии. Кстати, крупные компании вроде «Газпрома» и ФСК курируют такие инжиниринговые структуры, отраслевые проектные институты, и ситуация с новыми разработками у них более-менее стабильная.
В то же время потребность в инжиниринге вышла на новый уровень:
малые предприятия, ранее созданные в отрасли, стали расти до средних, объемы их продукции увеличились, рынок расширился. Возникла потребность оттачивать качество.
«В России нужно восстанавливать проектный и технологический инжиниринг»
Но каким образом это сделать? Они умеют разрабатывать продукты, учатся их продавать, но как именно должно быть спроектировано новое производство или модернизировано старое, они не знают: это не их работа, они никогда этим не занимались — требуется проектный и технологический инжиниринг.
Эти новые изделия надо где-то спроектировать, отлить, отпрессовать. Те институты, которые занимались этим раньше, либо развалились, либо ушли в зарубежные филиалы инжиниринговых компаний, работающие в России, а специалисты поуезжали за границу.
— И продолжают уезжать, в том числе из края…
— Да, и уезжают они отсюда не потому, что там теплее. Главная проблема в итоге в том, что мы не можем дать им доступного жилья и удобной транспортной системы — люди с новым мышлением не хотят ездить на автомобилях, они хотят передвигаться на комфортном общественном транспорте, велосипедах…
Получается, что главным вопросом у нас становится ЖКХ. Инновационная экономика начнет развиваться только тогда, когда у нас займутся жилищно-коммунальными проблемами. И только тогда, когда будут созданы условия, можно привлечь молодежь, которая придет и скажет, что хочет в инноваторы.
— И система инжиниринга должна работать.
— Да. Поэтому в Минэкономразвития и появилась программа по созданию региональных инжиниринговых центров. Необходимо разобраться, во-первых, нужны ли в регионе инжиниринговые услуги и в каком масштабе, а во-вторых, готовы ли технологически предприятия к их использованию.
В Красноярске такие потребности и возможности есть — и в области композиционных материалов, и в горно-металлургическом комплексе.
Мы увидели, что местные предприятия готовы к этому, и нам надо «подтащить» сюда инжиниринговые услуги.
Поэтому центры будут создаваться и в Железногорске, и в Красноярске на базе КРИТБИ.
Собственно, все программы уже приняты, федерация выделила 1,5 млрд рублей для всех регионов под такие проекты, на будущий год также есть планы финансирования в объеме 1 млрд рублей. Инжинирингом нужно заниматься, потому что если страна действительно хочет приблизиться к следующему технологическому укладу, без этого невозможно.
— Какие именно направления будут развиваться в Красноярске?
— Те, которые традиционно сильны в регионе. Это, с одной стороны, инженерные решения для нужд космической промышленности — потребность в них давно существует, к примеру, на ИСС имени Решетнева, поскольку они решают несерийные задачи, новые проекты необходимы под штучные изделия. В частности, в Красноярске будет развиваться тема производства композитных материалов для аэрокосмических аппаратов.
Также инженерный центр создается в области металлургических технологий — например, для разработки решений в алюминиевой промышленности, создания магнитно-гидродинамического оборудования. Все это поможет красноярской продукции повысить конкурентоспособность, выйти на новые рубежи.
«В Красноярске будут развиваться традиционно сильные направления — металлургия и космическая промышленность»
— В КРИТБИ я встречался с ребятами, которые уже смогли выйти на международный уровень, которые создают масштабные бизнесы. Но ведь таких немного. Как вам представляется, в масштабах страны это заметное движение или все же точечные ростки?
— На мой взгляд, таких инновационно и бизнес-ориентированных людей не должно быть много. В Америке их всего процентов 10 от трудоспособного населения, в Европе — 5‒7%. В России, я подозреваю, их не больше 3‒5%, и, может, так и останется. Не надо массово рваться в инноваторы, к генерации таких идей способен все равно определенный процент.
Кстати, процесс в России начинается, как ни странно, с молодых компаний, а не с крупных предприятий, которые в других государствах часто являются производителями основной массы инновационной продукции. Почему так? Чтобы модернизировать производство крупного завода, требуются огромные затраты. Тем, кто начинал с нуля, оказалось проще.
В нашем рейтинге российских инновационных компаний «ТехУспех»-2012 согласно условиям участвовали компании с выручкой не более 10 млрд рублей в год. И, судя по итогам рейтинга, в России немало тех, кто уже собирает миллиарды прибыли в год, а своей продукцией вытесняет иностранную с российского рынка.
Я считаю, нужно популяризировать деятельность новых прибыльных компаний, имена инноваторов, организаторов успешного бизнеса — и в Красноярске, я знаю, такие люди есть.
Дмитрий БОЛОТОВ
Фото Алены НИКУЛИНОЙ
ДЕЛА.ru