Совсем недавно понятие «ключевая ставка» можно было встретить нечасто – о ней в основном писали в специализированных изданиях и обсуждали на экономических передачах. Все изменилось в 2022 году, когда ключевая ставка стала меняться так резко и так часто, что о ней заговорили везде – при этом в новостях редко объясняли, что это такое.
ДЕЛА и Банк России решили простым языком рассказать о ключевой ставке: из статьи вы узнаете, что скрывается за очередным ее изменением, кто принимает такие решения и как это влияет на нашу жизнь. В качестве эксперта выступил управляющий Отделением Красноярск Банка России Сергей Журавлев.
Управляющий Отделением Красноярск Банка России Сергей Журавлев
– Сергей Николаевич, давайте начнем с главного: что такое ключевая ставка и зачем она нужна?
– Это ставка, по которой центральный банк выдает кредиты коммерческим банкам, а также принимает от них деньги на депозиты. Она является основным инструментом денежно-кредитной политики, устанавливаемой центральным банком страны, и поэтому носит название ключевой. Разумеется, здесь есть нюансы, но основная суть отражена в этой формуле.
С помощью ключевой ставки регулируется уровень инфляции.
Изменяя ее, Центробанк влияет на инфляцию и обеспечивает защиту доходов и сбережений граждан. Ведь основной целью его денежно-кредитной политики является поддержание ценовой стабильности, которая достигается при устойчиво низкой инфляции.
– Почему же в этом году ключевая ставка изменялась настолько часто и настолько кардинально? И как это отразилось на инфляции?
– В феврале люди массово бросились скупать товары, опасаясь неопределенности в развитии дальнейших событий. Они боялись дефицита, что привело к резкому росту цен – что, в свою очередь, подкрепило неуверенность.
Вкладчики стали забирать деньги из банков, и ситуация угрожала рисками для финансовой стабильности. Банк России принял решение о поднятии ключевой ставки до 20%. Да, кредиты подорожали, но это позволило создать привлекательные условия для сохранения денег на депозитах, и они остались в банковской системе. В результате в марте-апреле пик инфляции был пройден, и в дальнейшем ключевую ставку снижали.
– Получается, можно провести взаимосвязь: чем выше ставка, тем ниже покупательский ажиотаж?
– Да, они взаимосвязаны напрямую. С ростом ключевой ставки растут ставки и в экономике, дорожают кредиты и увеличивается стоимость депозитов для коммерческих банков. Следовательно, выше становятся ставки по вкладам и кредитам для людей. Тем, кто берет кредит, это невыгодно – а вкладчики, напротив, довольны. Это и произошло в феврале-марте: условия по вкладам тогда стали очень привлекательными, и это уменьшило стремление граждан тратить сбережения.
В феврале красноярцы выстраивались в очередь, чтобы снять сбережения со вкладов. С повышением ключевой ставки деньги начали возвращаться в банки
Отмечу, что решение Банка России о резком поднятии ключевой ставки было принято вовремя.
Оно позволило предотвратить неконтролируемый рост цен и защитить сбережения граждан от обесценения.
В апреле Банк России приступил к снижению ключевой ставки, и сейчас она уже ниже, чем в начале года – 7,5%.
– Кто принимает решения о том, повысить или понизить ключевую ставку?
– Такие решения принимаются на заседаниях Совета директоров Банка России, которые проводятся 8 раз в год. В текущем году было еще три внеплановых заседания – в том числе и 28 февраля, когда было принято решение о поднятии ставки до 20%.
– Чем руководствуется Совет в своих решениях?
– Если речь идет о регулярных, а не внеплановых заседаниях, то в основе лежит множество источников информации. Это и экономическая статистика, и прогнозы, и опросы предприятий. Свод данных огромен, и он позволяет аналитикам построить картину экономической динамики и прогнозы развития экономики. В соответствии с этим Совет директоров и принимает свое решение.
– Вы сказали об опросах предприятий. Участвуют ли в них красноярские компании?
– Безусловно. Эта работа ведется во всех регионах, и опросы охватывают большой круг респондентов. В Красноярском крае их более 300, а в целом по России в опросах участвуют около 14 тыс. предприятий.
Подобные мероприятия проводят центральные банки развитых стран с 70-80-х годов ХХ века. Например, в Германии опросы существуют с 1949 года, и эта страна имеет наиболее долгую и богатую практику.
– А когда это появилось в России?
– В России первые опросы стали проводить с 1998 года, а в Красноярске – с марта 1999-го. Во всех регионах практику внедрили в 2000 году. Перед запуском такого мониторинга был учтен опыт зарубежных стран.
– Кто участвует в таких опросах? Это только крупный бизнес, или среди респондентов есть и малые предприятия?
– Банку России необходимо иметь объективные данные о ситуации в экономике. Поэтому состав участников подбирается таким образом, чтобы соответствовать структуре экономики. К опросам мы привлекаем представителей всех ключевых отраслей – от огромных холдингов до микрокомпаний.
Крупный бизнес Красноярского края у всех на слуху, но в структуре экономики большинство – это малые предприятия.
Следовательно, в выборке они тоже преобладают. Они быстрее всего реагируют на происходящие изменения, и их ответы для нас особенно важны.
– Этот список постоянный? Меняются ли участники опросов?
Со многими предприятиями мы сотрудничаем уже более 20 лет. Они стали для нас опорой в получении отраслевой экспертизы и объективных оценок ситуации в экономике. Особенно их отчеты были полезны, когда экономические условия быстро изменялись в 2020-2022 годах. Руководство таких предприятий находится в диалоге с нами, и, что особенно ценно, находит такую возможность несмотря на большое количество новых, нетривиальных задач и вызовов.
Получаемая нами информация о логистических проблемах, изменении географии поставок, запасах на складах, спросе и занятости позволяет нам выстраивать прогнозы.
Например, о том, что параллельный импорт начал налаживаться, мы услышали в марте от небольшого предприятия, торгующего электроникой и смартфонами.
– Какие еще сигналы поступают к вам от предприятий?
– Производители бытовой техники, одежды, обуви и продуктов сообщали нам о задержках поставок оборудования и комплектующих из-за рубежа по причине изменения логистики или отказа европейских контрагентов. Они начали искать альтернативных поставщиков в Азии и России, другие пути доставки, менять ассортимент. А те, кто уже работал с Китаем, перезаключали контракты и переходили на расчеты в юанях.
Весной и в начале лета предприятия говорили, что запасов сырья и материалов оставалось всего на 3-6 месяцев.
Теперь ситуация перестала быть острой. Бизнес переориентировался и создает запасы по критичным позициям выше привычного уровня.
Кроме того, производители бытовой техники, обуви и одежды отмечали повысившийся спрос на продукцию, что может быть связано с уменьшением доступности товаров иностранных брендов.
– Предприятия чаще заявляют Банку России о проблемах, или делятся позитивными новостями?
– Весной действительно мы чаще слышали о проблемах. Но в последнее время респонденты говорят, что адаптируются к изменившимся условиям.
Импортозамещение активно развивается: выросло производство одежды, продуктов питания, мебели, электрического оборудования.
Экспортные поставки переориентируются с запада на восток, а также внутренний рынок. Однако многие предприятия все еще имеют трудности и с импортными, и с экспортными поставками. Из-за проблем со сбытом некоторые даже сокращают производство.
– Какие выводы можно сделать из подобной информации?
– Приведу пример. Есть у нас в мониторинге 44 предприятия сельского хозяйства. Осенью они сообщали о рекордных урожаях. Мы понимаем: на краевом рынке высокое предложение сельхозпродукции, действуют ограничения на экспорт, значит, рост цен на основные продукты питания будет сдержанным.
Предприятия, перерабатывающие сельхозпродукцию, отмечали снижение закупочных цен на зерно. Животноводы также сообщали нам о снижении затрат на корма. Из этого следует, что готовые темпы прироста цен на молоко и молочную продукцию, мясо птицы, говядину будут снижаться.
– И все это передается в Москву для Совета директоров?
– В целом да – но без подробностей. Совет директоров Банка России анализирует ситуацию в целом на федеральном уровне, но каждый региональный руководитель рассказывает о том, что происходит непосредственно в регионе, и эта информация учитывается при принятии решения.
– Красноярский край чем-то отличается от других регионов в плане предоставляемой информации?
– Да, конечно.
От нас всегда ждут информацию о ситуации в цветной металлургии, о реализации крупных инвестиционных проектов в Арктике.
По этим вопросам мы всегда на связи с крупнейшими предприятиями, с профильными министерствами края.
От Красноярского края в первую очередь ждут информации о положении дел в цветной металлургии и об инвестиционных проектах в Арктике
– А чем опросы предприятий отличаются от официальной статистики? Разве ее недостаточно?
– Во время опросов мы можем получить региональные кейсы и выяснить, масштабны ли озвученные проблемы, или они являются локальными случаями. Так мы можем судить о ситуации еще до появления статистических данных. Например, в сентябре мелкие и крупные предприятия в непродовольственной рознице говорили о снижении спроса – покупатели начали экономить. Статистика, опубликованная позднее, показала, что оборот непродовольственными товарами сократился почти на 20% по сравнению с сентябрем прошлого года.
Для нас важны и анализ по итогам опросов, и анализ последующей статистики. Но опросы позволяют нам более детально рассмотреть картину экономических условий.
Мы узнаем о ситуации из первых уст, отслеживаем реакцию бизнеса на проводимую денежно-кредитную политику, замечаем и ненаблюдаемые показатели – такие как ожидания.
Все это используется для анализа и прогнозирования инфляции, а также определения основных тенденций развития экономики.
Опросы предприятий являются ценным дополнением официальной статистике, они содержат качественные оценки текущих и ожидаемых изменений деловой активности: это динамика объемов производства и спроса, цены и другие индикаторы. Например, оценки текущей экономической конъюнктуры. Это комплексный взгляд предприятия на условия своей работы. Полный аналог такого показателя крайне сложно подобрать в официальной статистике. Наконец, результаты опросов мы видим сразу, не дожидаясь выхода статистики.
Важно отметить, что мы опрашиваем бизнес и по вопросам ожидания изменений в экономической ситуации в ближайшей перспективе, а не только о текущих условиях. Существует специальный термин – опережающий индикатор. Он предсказывает изменение процесса или тенденции до того, как оно произойдет.
В частности, одним из ключевых опережающих индикаторов является индикатор бизнес-климата Банка России, сокращенно ИБК. Он показывает текущие оценки условий функционирования бизнеса и ожидаемые изменения в сфере производства и спроса, а также дополняет данные официальной статистики, в частности динамику валового внутреннего продукта или у нас в крае валового регионального продукта.
Например, в Красноярском крае в ноябре экономическая ситуация по ИБК выглядела лучше, чем в целом по России.
Это означает, что состояние экономики в регионе более устойчиво. Что важно, мы знали об этом еще за две недели до публикации региональной статистики.
– Используется ли полученная при опросах информация еще каким-то образом, кроме того, что передается в Совет директоров?
– Она имеет очень широкое применение. Сегодня возросла значимость оценок предприятиями текущей экономической ситуации и ожиданий. В деятельности Банка России также чаще стали использоваться результаты опросов. В первую очередь, речь идет об информационно-аналитической поддержке принятия решений по денежно-кредитной политике.
Также эта информация используется нами в общественных докладах, интервью, публикациях в местных СМИ, выступлениях руководителей. С 2021 года она публикуется на сайте Банка России, и любой желающий может изучить эти материалы и воспользоваться ими – в том числе и в рамках научных исследований.
В этом году Банк России начал публиковать доклад «Региональная экономика». он выходит накануне «недели тишины» – так называется период перед решением по ключевой ставке.
Денежно-кредитная политика формируется по итогам опроса предприятий
В этом документе собрана информация по федеральным округам. Отмечу, что документ этот информативный и весьма любопытный, он содержит свод данных, полученных через опрос предприятий.
– Проводя опросы предприятий, Банк России получает необходимые данные. А заинтересованы ли сами предприятия в таком сотрудничестве?
– Мы тоже передаем бизнесу аналитику на основе данных опросов. Все, кто участвуют в мониторинге, получают такие обзоры оперативно и бесплатно. Если на сайте Банка России что-то публикуется, то данные даются по России в целом и в разрезе видов экономической деятельности. Но предприятия-участники мониторинга в крае дополнительно видят обзоры по Красноярскому краю. Эти данные полезны для руководителей компаний при принятии ими управленческих решений и определении направлений развития бизнеса.
Поэтому мы приглашаем всех к участию в опросах. Критерий здесь всего один – это желание предприятий делиться своими оценками и ожиданиями, быть экспертами в своей отрасли, выявлять узкие места в цепочке добавленной стоимости и стать сопричастными к решениям по денежно-кредитной политике.
Банк России заинтересован иметь информацию о реальном состоянии сектора, и наиболее объективно рассказать о положении дел могут только сами предприятия.