День знаний

Однажды в Оксфордский университет приехала делегация глав университетов разных стран. Ректора не обнаружили в его кабинете, и в учебном корпусе его не было. Наконец его нашли в универ­ситетском саду, где он сидел на скамейке и невозмутимо читал книгу.
– Что вы делаете, господин ректор?! — воскликнули гости. — А кто же управляет университетом – этой огромной махиной?
— Я читаю сонеты Шекспира, — спокойно ответил ректор. — А универ­ситетом управляют традиции.

Традиции — явление, конечно, значительное, тем не менее, доверять им управление Сибирским федеральным университетом пока рано. Сов­ременная динамично развивающаяся структура университета требует непрерывного руководства, поскольку именно сейчас формируется новый взгляд на высшее образование в России.

О том, каким оно будет в ближайшем будущем, мы говорим с ректором СФУ Евгением Александровичем Вагановым.

Нет никаких сомнений, что сегодня СФУ является самым престижным вузом нашего региона. Евгений Александрович, что, с вашей точки зрения, составляет его преимущество?

Есть несколько определяющих факторов. Во-первых, на сегодняшний момент это самый крупный вуз за Уралом. Во-вторых, он является одновременно и классическим университетом, и техническим, то есть охватывает практически все специальности и направления подготовки, существующие на нашем образовательным прост­ранстве.

Немаловажно и то, что он динамично строится. В этом, конечно, большая заслуга как регио­нальных властей, так и федеральных. Всего за два с половиной года университет был полностью переоснащен уникальным учебно-лабораторным и учебно-научным оборудованием. Многие из тех приборов, которые находятся в распоряжении наших физиков, химиков, биологов, — единственные на всю Сибирь. К нам с белой завистью относятся даже научные работники сибирского отделения РАН.

Тем не менее в мировых рейтингах университетов российские вузы занимают очень невысокие позиции. Как вы считаете, чего не хватает нашим образовательным учреждениям?

Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего нужно объяснить, по каким признакам формируются эти рейтинги. Я не беру российские, локальные, сейчас — международные.

Существует несколько основных позиций. Это публикации сотрудников университета в журналах, которые имеют импакт-фактор — то есть численный показатель важности и значимости журнала в научном мире. Также учитывается цитируемость публикаций самих сотрудников, то есть их известность в мировом научном сообществе. И наконец, это процент иностранных студентов, обучающихся в стенах вуза.

Конечно, есть и более жесткие требования. Например, New York Times вводит число лауреатов Нобелевской премии, но это уже отдельный случай. В основном учитываются три вышеперечисленных признака.

Теперь давайте посмотрим, что происходило в нашей стране. Был соцлагерь, железный зана­вес, мало кто выезжал, мало кто общался.

И, в принципе, советская наука была самодо­статочной. Шестнадцать союзных республик объединял русский язык, да и аудитория в 250 миллионов человек была не намного меньше, чем вся Европа. Такой площадки вполне хватало для развития, и у людей не было побудительных моти­вов публиковаться за рубежом и вести совместную исследовательскую работу.

Для иностранцев открытыми были лишь нес­колько вузов: МГУ, ЛГУ и РУДН. Сейчас ситуа­ция кардинально изменилась, а, значит, ученому надо перестраиваться. Возможности для взаимо­действия и общения на общемировом уровне действительно безграничны. Именно на это мы и нацелили нашу систему стимулирования.

Студенты и молодые аспиранты могут шлифовать иностранный язык, писать на нем научные публикации, работать в больших международных центрах. Сильная техническая база университета позволяет нам приглашать иностранных студентов. Надеюсь, что теперь ситуация с международными рейтингами начнет меняться, но, сразу оговорюсь, процесс этот доста­точно длительный и результатов придется подождать.

А как будет обстоять ситуация с нашими дипломами о высшем образовании или научными степенями, которые не признают в других странах?

Это абсолютно неверно утверждать, что наши дипломы не признают на мировом уровне. Например, выезжают выпускники МФТИ (Московский физико-технический институт) работать за рубеж. Они показывают себя как отличные специалисты в своей области. Потом приезжают еще и еще и все продолжают демонстрировать высокий уровень подготовки. Отсюда делается вывод, что МФТИ готовит великолепных физиков, и его диплом становится эквивалентным защите диссертации в Беркли. Кстати, что касается нашего законодательства, то ведь и западные дипломы докторов наук и кандидатов не засчитываются в России.

Для того чтобы признавали дипломы, необходимо быть сильным в том или ином направлении. Например, Гарвард славится общественными дисциплинами, Аризона — солнечной физикой и астрономией, колумбийский университет успешно развивает спектр направлений связанных с географией, Иллинойс — это химия и геохимия.

Я считаю, что в СФУ также формируются силь­ные факультеты. Могу предположить, что заметно вырастут математики, юристы будут продолжать готовить отличных специалистов. Неплохие шансы у гуманитарного факультета. Также биологи могут выделиться в какой-то области знаний, большая надежда на химиков, особенно в материаловедении.

Вообще, я сейчас не хотел бы никого обижать, поскольку на всех направлениях есть люди, которые работают на очень высоком уровне, и есть те, которые не дотягивают. Но Школы будут сильные, подчеркиваю, именно Школы, пос­кольку за ними стоят традиции.

Два самых престижных факультета — экономический и юридический — последние десять лет штурмуют сотни молодых людей. Как вы думаете, это дань моде?

Это убеждение, что лучше всех живут банкиры и юристы крупных компаний. К сожалению, многие забывают, что количество вакансий по этим профессиям ограничено. Если бы завтра объявили, что лучше всех живут биологи и размер их годового заработка превышает 150 тысяч долларов, то ситуация на биологическом факультете резко изменилась.

И где себя может реализовать выпускник биологического факуль­тета? В школе?

Не только. Есть немало служб, которые нуждаются в биологах. Кстати, и в школе нет ничего плохого. С моего курса 25 человек пошли работать в школу, и через шесть лет половина из них стала директорами, потому что оканчивали именно государственный университет.

Тем не менее та же экономика или юриспруденция могут пригодиться и биологу. Поэтому люди идут за вторым высшим образованием.

На самом деле сейчас не обязательно для получения базовых знаний, например, по экономике учиться на экономическом факультете. Мы активно внедряем систему междисциплинарной подготовки, когда студенты, обучающиеся на одном факультете, могут прослушать курс лекций по другим дисциплинам. Так, к экономическому институту мы присоединили большой блок экологических дисциплин, и получился Институт экономики, управления и природопользования.

В каждом университете есть свои звезды. Как участвует университет в судьбе своих блестящих студентов? Помогаете ли вы им с трудоустройством?

Да что звездам помогать? Их с третьего-четвертого курса уже присматривают работодатели и после выпуска сразу разбирают. Помогать надо остальным, в отношении которых и ведется большая работа.

Вот, например, совсем недавно встречались с представителями ТГК-13. Этот холдинг очень заинтересован в целенаправленной подготовке специалистов для их служб. За три года они приняли на работу более 100 наших студентов, так что мы намерены и в дальнейшем продолжать сотрудничество. В таком ключе мы работаем со многими предприятиями и компаниями.

Как вы оцениваете современную молодежь? Чем отличаются совре­менные студенты от тех, что были, например, в ваше время?

Студентов моего поколения и нынешних отличает прежде всего то, что мы не боялись за свое будущее. Мы знали, что даже если будем заниматься реализацией своей любознательности за счет государства, то есть наукой, то нам будет гарантировано рабочее место, жилье, более ли менее приемлемый заработок.

Сейчас молодежи приходится решать более комплексную задачу: как выстраивать карьеру, какие дополнительные знания могут пригодится, где искать работу? Поэтому у многих молодых людей нет четкой нацеленности в жизни, нет ясности в выборе карьеры. А на мой взгляд, университет — это то время, когда человек должен выстроить линию своей жизни хотя бы на ближайшие лет 10–15.

Однажды прозвучала такая фраза, что воспитанием личности должна заниматься семья и немного школа, а в университетах уже не воспитывают, поскольку студент приравнивается к взрослому человеку. Так ли это?

Воспитательная функция вуза очень сильна и является определяющей не только для дальнейшей карьеры, но и жизни человека. Вашу будущую общность, связи, друзей, взгляды, даже семью определит университет, а не школа. И если вдруг в процессе учебы вместо математики вы открыли в себе вокал, то возможность его развивать у вас точно есть.

Мы говорили с вами о разнице между современными студентами и моло­дежью моего времени. Так вот у нас не было таких возможностей за пределами профессиональной подготовки, которые дает современная система образования. В Сибирском федеральном университете действует более 70 спортивных секций по 30 видам спорта. Добавьте еще около 30 команд КВН, более 30 рок-групп, 3 молодежных театра, танцевальные коллективы от брейка до народных танцев и другие!

Иностранные вузы делают большую ставку на самостоятельность студентов. В наших институтах, наоборот, буквально водили за руку. На чем сегодня строится система обучения?

Это одна из основных задач, к решению которой мы уже приступили. Самостоятельность студентов — это не только психологический настрой, но и мотивация, материалы, возможность доступа к исследовательским лабораториям. Именно возможность выбора предполагает самостоя­тельность.

Но студента нельзя сразу отпускать в свободное плавание, иначе вообще ничего не получится. Я считаю, что должны быть два года фундаментальной подготовки с жесткой дисциплиной, дающие основные базовые знания, а потом уже можно приступать к реализации самостоятельности.

У молодежи всегда было и есть очень много соблазнов. Как в СФУ осуществляется контроль дисциплины и как поступают с теми, кто ее нарушил?

Знаете, со студентов всегда спрос по итогу. Если же проводить параллель с западными вузами, то самая строгая дисциплина там установлена для преподавателей. Существует понятие «класса», и если у педагога идет неделя классов, то на все остальное у него табу. Даже если его приглашают на совещание — он вынужден отказать. Это такая универ­ситетская ментальность — очень уважительно относиться к расписанию. Но там преподаватель не вычитывает 900 часов в год.

Если студент проводит самостоятельную работу, пишет эссе, выполняет задания, то они считают, что это важнее. У меня есть один знакомый, который преподает в западном университете, так вот у него в неделю 3 часа лекционных, 6 часов консультаций, а все остальное научно-исследовательская работа со студентами в лабораториях. Вообще, мне кажется, что мы некритично относимся к тому, чему учим. Многие преподаватели учат тому, что сами умеют, а надо учить тому, что нужно.

В преддверии Года учителя не можем не спросить о преподавателях СФУ. Какие они, сегодняшние педагоги: новаторы или консерваторы, либералы или приверженцы авторитарной системы? Какой профессорско-преподавательский состав на сегодняшний день сформирован в СФУ?

Я думаю, что в каждом человеке сидит новатор, консерватор, либерал... Если говорить о развитии университета, то раньше было много скептиков, но были и оптимисты, число которых в последнее время значительно увеличилось. Надеюсь, их станет еще больше.

Что касается профессиональной подготовки, то она у всех разная. Есть, очевидно, сильные, есть слабые. На первых мы делаем основную ставку, остальных стараемся подтягивать. Сейчас на базе СФУ работает более 2000 докторов и кандидатов наук.

В университете учатся более 40 тысяч студентов. Как вам удается поддерживать связь с молодежью, слышать их проблемы и поже­лания?

Надо бы чаще встречаться. Но, к сожалению, это не всегда удается.

Давайте мы воспользуемся моментом и передадим вам вопросы от студентов-первокурсников.

С удовольствием отвечу.

Первый вопрос: Как вы относитесь к ЕГЭ?

Так же, как президент России. (Смеется) Он сказал: «Да, ЕГЭ себя оправдал, но для оценки качества подготовки школьников нужны дополнительные системы проверки». Я с этим согласен. Система ЕГЭ стала более открытой, и в этом году она хорошо сработала. Накладок, которые были ранее, удалось избежать.

Второй вопрос: В этом году на бюджетные места поступило немало людей с фиктивными медицинскими справками. Как вы собираетесь бороться с этой проблемой?

За законностью уполномочены следить определенные службы. Мы, конечно, со своей стороны постарались им помочь: провели мониторинг, выявили, откуда больше всего идет справок. Оказалось, что этим грешат несколько регионов. Информацию мы передали в соответствующие инстанции. Тем не менее я бы хотел отметить, что льготников поступает не так много: из почти 5000 бюджетных мест по льготам поступило 280 человек.

Третий вопрос: Почему в университете такая маленькая столовая? Далеко не все успевают пообедать, приходится питаться чипсами и другой не очень полезной для здоровья едой.

К сожалению, такая проблема существует. Мы максимально используем те площади, которые пригодны для общепита по санитарным нормам, но их недостаточно. Поэтому, вероятно, мы поступим как многие университеты, которые держат общепит на аутсорсинге.

В дальнейшем на территории СФУ появится много кафе, которые предложат студентам достойные обеды. У нас еще много проектов, которые позволят студентам получать образование в максимально комфортных условиях.

От Евгения Александровича Ваганова мы узнали, что….

На базе Сибирского федерального университета скоро начнет работу уникальная электронная библиотека. Это будет современный библио­течный комплекс общей площадью 9,45 тыс. кв. м, рассчитанный на 900 тысяч единиц хранения и с читальными залами на 930 человек, рабо­тающий как на традиционных, так и компью­терных технологиях.

Параллельно со строительством нового библио­течного комплекса ведется наполнение электронной библиотеки по международным стандартам на основе информационно-телекомму­никационной платформы, которая обещает стать уникальной среди библиотек мира. Такая библиотека даст возможность централизованного доступа населения Красноярского края к мировым библиотечным фондам.

Информация будет представлена в различных электронных форматах: текст, видео, фото, мультимедиа, анимации, уникальные лабораторные эксперименты. Ведущие творческие коллективы СФУ продолжают разра­ботку образовательных ресурсов и учебно-методических комплексов дисциплин инновационного типа: комплексы методических пособий, лекций, практических занятий, видео- и аудиоматериалов, тестовых заданий.

При выводе электронного хранилища библиотеки Сибирского федерального университета на полную мощность, а это 162 терабайта, оно опередит крупнейшее на текущий момент хранилище электронных книг в Европе — Российскую государственную библиотеку.

Беседовала Мария Юферова
Журнал «Премиум»