«Чёрные» деньги в экономике школы

Экономика современной школы условно делится на три части: «бе­лая» — бюджетное финансирование; «серая» — деньги, которые соби­раются не совсем законно или совсем незаконно, но тратятся действи­тельно на школьные нужды; «черная» — незаконно собранные деньги откровенно присваиваются директором и группой приближенных лиц, и только незначительная их часть идет на имитацию улучшения матери­ального положения учебного заведения.
Все эти составляющие рабо­тают параллельно, и никакие законы об автономных учреждениях, никакие институты общественного управления школой эти экономические устои, похоже, не разрушат.

Школа и деньги

«Серый» или «черный» финансовый оборот в школьной сфере примерно втрое превышает легальный

Пять лет назад большой авторский коллектив по инициативе Анатолия Пинского и под его руководством выпустил книгу о том, как школа может зарабатывать (и во многих реги­онах зарабатывает), привлекать внебюджетные средства. Инициатор проекта заслуживает того, чтобы о нем сказать отдельно.

Анатолий Аркадьевич Пинский был настоящим подвижником российского образования. Член Российского общественного совета развития образования, координатор Экспертно-аналитического Центра Минобразования РФ, один из разработчиков реформы образо­вания 2000 г., советник Министра образования РФ, директор московской школы 1060, которая активно реализовала на практике положения реформы, — это не все регалии, и реальных заслуг они не отражают.

Был он еще директором Центра содержания образования Высшей школы экономики, и на этом посту, активно и глубоко занимаясь методикой образования, вопросами мене­джмента в образовательной сфере, достиг многого. Один из результатов практической и научной деятельности Пинского — книга «Школа и внебюджетные средства». Не первая, конечно, книга об образовании, до этого было несколько самостоятельных трудов и великое множество статей в различных изданиях. Были они и после. Но именно этот коллективный проект является наиболее наглядным и убедительным пособием — как можно жить, не оглядываясь на равнодушную государственную машину.

Многолетнее служение Анатолия Пинского образованию оборвалось в декабре 2006-го. В возрасте 50 лет педагог умер.

Во вступительном слове к изданию, объясняя его назначение, Пинский пишет: «С 1992 г., после принятия закона „Об образовании“, школа приобрела значительно большую, чем в советское время, степень самостоятельности, в том числе и в хозяйственно-экономи­ческой деятельности. Для экономической деятельности школы также был установлен исключительно благоприятный налоговый режим.

Казалось бы, все это могло содейство­вать значительному росту внебюджетных средств, зарабатываемых (привлекаемых) школами, — что было бы более чем оправданно в условиях низкого бюджетного финансирования образования, вызванных этим низкой зарплатой учителей, негативных кадровых тенденций, ветшанием основных фондов и проч. Тем более, этого можно было ожидать из-за того, что в образовании, как и в иных областях социальной сферы (медицина, наука и др.) стал активно складываться свой рынок. Ясный пример — активный выход на рынок российских вузов.

Однако всего этого не произошло. Старый менталитет воспроизводил магическую привыч­ную формулу „школа не должна зарабатывать деньги“ (как клятва: „для школы — бюджет, только бюджет, ничего кроме бюджета“), привычка и традиция оказались силь­нее всех новых возможностей — юридических, налоговых, экономических. Возникло несколько сот частных школ, но в масштабах всей системы общего образования это никакой погоды не сделало.

При этом, конечно же, рынок в сфере образования детей возникал. Но этот рынок прохо­дил „мимо“ школы. Либо, что всем известно, приходя в школу, он принимал нередко довольно уродливые формы пресловутых „поборов“, „подарков“ и т.п.».

Автор приводит такой факт: средняя стоимость текущих бюджетных расходов обучения ребенка в школе (без капитальных вложений типа строительства) составляет порядка 300 долларов в год; доля законно привлеченных и оформленных («белых») денег — не более 5–7% от этой величины. Получается, около 20 долларов в год. Или 600 руб. — как угодно. Не более двух долларов, т. е. 60 руб., ежемесячно! Реальные же затраты родителей на образование детей не просто в разы — в десятки раз выше. Речь идет о 2005 г., но и к настоящему времени ситуация принципиально не изменилась.

Чтобы соответствовать минимальным критериям, в год школа требует порядка 20 млн руб.

Получается, большая часть родительских денег идет мимо школы, мимо ее настоящих потребностей. Пинский подтверждает: действительно, школа проигрывает минимум две трети рынка образовательных услуг. И еще вывод: «Серый» или «черный» нелегальный финансовый оборот в школьной сфере примерно втрое превышает легальный.

Можно сколько угодно спорить о корректности и некорректности самой формулы «рынок образовательных услуг», можно ее не принимать или поднимать на штык. Но объективная реальность такова: рынок есть, он формируется независимо от нашего желания и чис­тоты восприятия. Он может формироваться спонтанно — тогда это будет в основном «черный» рынок, — а можно попытаться управлять его формированием, использовать рыночные механизмы во благо. В любом случае его невозможно не заметить.

Серо-черная палитра

В 2005 г. после громкого разбирательства, состоявшегося в правительстве Москвы, уволили 13 директоров столичных школ за поборы. Те, кто всерьез занимается темой школьной экономики, предпочитает слово «поборы» в данном контексте держать в кавычках. Сама система устроена так, что толкает директора на незаконный сбор средств. От незаконного сбора до незаконного использования — меньше шага.

«Чтобы соответствовать минимальным критериям, в год школа требует порядка 20 млн руб., — утверждает директор красноярской гимназии № 10 Светлана Садовская. — Для нормального существования эту сумму нужно утроить».

По оценке другого, независимого эксперта, и эта сумма недостаточна — более реальная в 80–90 млн руб. Эксперт прежде занимал должность заместителя директора по дополни­тельному образованию одной из красноярских гимназий, практически все внебюджетные деньги шли через него. Знает, о чем говорит. Сейчас занимается другой деятельностью, с образованием никак не связанной, но продолжает следить за ситуацией. Фамилию свою, однако, просил не упоминать.

Один из источников денег для пополнения бюджета образовательного учреждения (ОУ) — школьное питание. Был период, когда сеть школьного питания была разрушена полностью. В холлах стояли автоматы, выдающие кока-колу и «сникерсы». По оценке независимого эксперта, оборот от вендинга достигал 15% школьной экономики.

«Но чаще всего эти деньги шли не в казну учреждения, а в карманы конкретных людей — директора, его окружения, родственников, развивающих этот бизнес», — поясняет эксперт.

Автоматы в школах — все-таки явление не массовое. А вот сборы на «разные нужды» — тотальны. Свидетельств того, когда классным руководителям директивно давались указания и выставлялся «финансовый план», предостаточно.

Справедливости ради надо сказать, что примеров, когда собранные средства расклады­вались по карманам, а чтобы родители не очень возмущались, в каком-нибудь классе раз в год устанавливали пластиковое окно, — таких примеров немного. Хотя соблазн велик: «черные» деньги не предполагают отчета.

И все же в основном директора тра­тили их (да и тратят — процесс не прекратился) на нужды вверенного им ОУ. Особо ответственные заводили у себя амбарные книги, в которых фиксировали приход-расход поименно и постатейно.

В 2002 г. в Советском районе Красноярска был создан благотворительный фонд попечи­тельства об образовании (БФПО). Инициатор — Александр Седельников. По его словам, фонд удалось создать как раз по принципу «не было бы счастья, да несчастье помогло».

«Как возник наш благотворительный фонд? — рассказывает создатель и исполни­тельный директор БФПО Александр Седельников. — Сначала мое предложение о создании межшкольного фонда было воспринято довольно сдержанно. Потом случилось: на директора одной из гимназий кто-то „навел“. Приехали омоновцы, налоговики… Вынули из сейфа деньги, собранные родителями, там же оказалась книга приходов и расходов. Все передали в прокуратуру.

Прокурор оказался нормальный, вызвал директора, говорит: „Все расходовалось правильно, внеси деньги на счет — забудем о деле“. Но время было такое, когда учите­лям хронически задерживали зарплату, когда бюджетного финансирования не было месяцами, при этом Пенсионный фонд, налоговые органы аккуратно накручивали пени за несвоевременную уплату. Любые поступающие на счет деньги списывались автоматически.

Директор говорит прокурору: „Как я могу их внести на счет — их тут же спишут, а роди­тели меня потом просто растерзают!“ Вспомнили об идее создания межшкольного благотворительного фонда».

Идем в фонд

От автоматов в школах избавились, щадя не только здоровье ребенка, но и бумажники родителей: средняя стоимость горячего обеда в школьной столовой — в диапазоне от 20 до 30 руб.; сникерс и кола дороже. Кроме того, школьный общепит вполне может стать самостоятельным источником немалого дохода для ОУ. Правда, только для тех школ, в которых условия позволяют держать собственную столовую.

Тем, кто кормит детей пищей, приготовленной на кухне комбината питания, повезло меньше. Не потому, что централизованное питание хуже качеством — возможно, порой и лучше. Но прибыль, заработанная на школьниках, в таком случае уходит целиком комбинату.

«У нас больше возможностей, чем у школы, которая относится к комбинату питания, — говорит Светлана Садовская. — За счет прибыли от работы столовой мы развиваемся, вкладываем в материальную базу.

По оценке Садовской, доходы столовой занимают процентов 10 в общей структуре доходов гимназии.

Один из самых надежных способов привлечения внебюджетных средств — создание благотворительных фондов, с их помощью привлечение спонсорских пожертвований. В свое время таких фондов было много, они создавались буквально при каждой школе. И работали очень по-разному: одни, обогатив учредителей и основателей, растворились бесследно, другие не смогли грамотно отреагировать на вызовы рынка, третьи остались, но начали задыхаться под спудом многочисленных проверок.

Один из самых надежных способов привлечения внебюджетных средств — создание благотворительных фондов

Вообще фандрайзинг (выстраивание партнерских схем для привлечения денег на кон­кретные цели) стал развиваться в Красноярске начиная с 1997 г. Но самым удачливым и стабильным игроком на этом поле стал благотворительный фонд попечительства об образовании Советского района, созданный, как сказано выше, в 2002 г. Межшколь­ный фонд объединил несколько разрозненных фондов, созданных при школах. На старте под его опекой находились 20 ОУ района. Сегодня количество субсчетов приближается к 90. Это — школы и детские сады. Годовой оборот БФПО — 35–40 млн руб.

Динамику Александр Седельников описал в книге о внебюджетном финансировании школ: «Бюджет фонда в первый год его деятельности (2002-2003 гг.) составлял чуть менее 1 млн руб. Бюджет 2003-2004 гг. составил уже 2,9 млн руб., 2004-2005 гг. — 3,3 млн руб. Максимальный разовый взнос коммерческого юридического лица в первый год не превышал 30 тыс. руб., в 2005 г. уже поступил первый разовый благотворительный взнос в размере 200 тыс. руб. от одной из коммерческих организаций.

Фандрайзинговые мероприятия БФПО имеют прочную поддержку местной районной адми­нистрации, так называемый „административный ресурс“ фандрайзинга, чисто рос­сийское явление. Благодаря ему учреждать фонд согласились 14 коммерческих юриди­ческих лиц, но уже через полтора года в обсуждении и утверждении общерайонной годо­вой благотворительной программы БФПО вместе с районной администрацией участ­вовали уже более 300 представителей работодателей района. В таком варианте админи­стративный ресурс справедливо работает в интересах всех школ района, всей муници­пальной системы образования. И работает эффективно».

Не всем это нравится. Аналогичные фонды появились за пределами Красноярска — в Лесосибирске, Енисейске, Балахтинском районе, но ничего подобного нет больше ни в одном районе краевого центра. Нет и в масштабах всего города. Более того, БФПО испытывает прямое противодействия из коридоров городской власти. Не называя фамилии чиновника, Александр Седельников говорит:

«Есть в мэрии влиятельный человек, который постоянно ведет со школами, подо­печными фонду, разговоры об их возможном выходе из-под нашей опеки. Мотивы мне не понятны: то ли действительно служебное рвение, направленное в отрицательное русло — ну, не понимает человек пользы, — то ли какие-то личные интересы.

Так или иначе, пока БФПО — единственный пример в Красноярске успешного участия привлеченного капитала в работе ОУ. Есть надежда, что закон об автономных учреж­дениях даст возможность школам пополнять бюджеты и поправлять материальное здоровье.

«Но это возможно только в случае, если им позволят держать внебюджетные средства на банковских счетах, а не в казначействе, — уверен Александр Седельников. — Если их силком загонят в казначейство — автономное плавание не прибьет к нужному берегу».

Василий Казарин
ДЕЛА.ru