Казалось бы, несовместимые понятия — вредное производство и защита окружающей среды. Однако владельцы дымящих труб, карьеров и разрезов порою делают для природы даже больше, чем все «зеленые» вместе взятые. Вот только траты «на экологию» в большинстве случаев вынужденные: государство заставляет. Впрочем, один процент от бюджета Федерации на обустройство окружающей среды вряд ли компенсирует тот вред, который ей наносится.
Одного процента бюджета на «зеленые» нужды, безусловно, мало. По оценке исполнительного директора Красноярского краевого экологического союза Николая Зубова, чтобы кардинально и оперативно исправить ситуацию, государство должно повысить планку хотя бы до 5%, а чтобы достигнуть идиллии медленно — 3%. Если же цель — просто стабилизировать ситуацию, достаточно и 2%. А уж с тем, что экологическая ситуация в стране далека от идеала, не спорит никто. По крайней мере, наши города стабильно входят в топы самых загрязненных мегаполисов планеты.
Плата за вред
Чтобы приступить к загрязнению окружающей среды, нужны деньги. Причем не только для того, чтобы построить производство, нанять персонал и начать «дымить». Даже когда все это уже есть, необходимо положить в государственную копилку определенную сумму. Как во времена царской Руси — налог на дым.
Если серьезно, то на любой источник загрязняющих атмосферу выбросов требуется получить разрешение. В министерстве природных ресурсов и лесного комплекса края говорят, что данные мероприятия обеспечивают охрану атмосферного воздуха. Чтобы получить добро, специалисты разрабатывают проект предельно допустимых выбросов. Если превысил — штраф. Уложился в норму — считается, что не нанес вреда окружающей среде. По крайней мере, чрезмерного.
В 2010 году в крае получено 57 разрешений на выброс загрязняющих веществ. В то же время за тот же период выявлено 98 «неправильных» стационарных источников загрязнения. В общей сложности вынесено 15 постановлений о назначении административного наказания. Сумма составила почти двести тысяч рублей.
По словам г-на Зубова, суммы могли бы быть и внушительнее: «Это как на дороге. Все знают, что 90 километров в час — ограничение, но ведь ловят-то не всех. Если бы контроль был тотальным, на штрафах можно было бы разориться. Но в ряде случаев выгоднее ждать прихода контролирующих органов, чем проводить исследования».
Всего в крае 18 стационарных постов, которые следят за выбросами местных предприятий. В краевом Гидрометцентре признают: этого недостаточно. Раньше работала передвижная лаборатория, но сейчас ее нет. Г-н Зубов считает, что мобильные наблюдения были бы куда выгоднее, но и они не решили бы проблемы масштабно. Идеальный вариант — установка стационарных приборов по контролю за выбросами на трубах самих заводов. Однако в столице региона таким оборудованием оснащено лишь одно предприятие — Красноярский завод цветных металлов.
Николай Зубов рассказывает, что неточечная проверка позволяет некоторым загрязнителям избегать наказания. Действительно, порой трудно определить, откуда дым. Например, переизбыток бензопирена можно запросто списать на засилье автотранспорта, хотя для некоторых было бы удобнее подумать на металлургические производства.
«Все пять постов в столице региона делают замеры шесть раз в сутки. Если предприятие знает о графике, то может запросто планировать пиковые работы до или после этих замеров», — поясняет г-н Зубов. Впрочем, не все так плохо. В позапрошлом году, например, Красноярская природоохранная прокуратура провела серию рейдов по территориям региона. Нарушители в общей сложности утаили от государства около 20 млн рублей платежей за негативное воздействие на окружающую среду. Поскольку эта плата не является налогом, плательщики думают, что здесь спрос не так суров. Примечательно, что большая часть нарушителей концентрируется в столице края.
Инициатива не наказуема
Уж не знаем, радоваться или нет, но в общем и целом экологическая обстановка в крае улучшается. Сбросов и выбросов в прошлом году зафиксировано меньше, чем в позапрошлом. Возможно, виной тому кризис, меньшая загрузка предприятий и как следствие уменьшение экологического негатива. С одной стороны, печально, но дышится-то легче.
По данным Красноярскстата, на территории нашего региона в прошлом году выбросы загрязняющих веществ составили почти три миллиона тонн. Причем около половины этого объема приходится на Норильский промышленный район, где расположено самое мощное в крае металлургическое предприятие. При том, что скептики твердят о невозможности точного подсчета — кто сколько выбросил в атмосферу, — статистики таки подсчитали, что около 90% приходится на предприятия. Автомобилисты выпускают в атмосферу более 366 тысяч тонн. К слову, доля транспорта в удельном весе выбросов сокращается. Например, по сравнению с позапрошлым годом она уменьшилась почти на 14%. И это при все более плотной автомобилизации населения.
Водные объекты также активно подвергались воздействию предприятий. В реки и озера в прошлом году сброшено почти 2,3 млн кубометров стоков. Правда, это меньше, чем в позапрошлом году, примерно на одну пятую. В принципе, ничего страшного тут нет — сточные воды на данном этапе технологического развития были и будут. Но вот из всего этого объема около 19% сливались в воду, минуя очистные сооружения, или были очищены недолжным образом.
Воздействию подвергаются не только воздух и вода, но и земля. В прошлом году на почву региона было выброшено 298,3 млн тонн отходов производства и потребления, что также меньше, чем в предыдущие периоды. Правда, из всего этого объема предприятия обезвредили лишь 86%.
Без эрозии
Экологическая обстановка может быть плохой не только там, где работает какое-нибудь вредное предприятие. Бывают случаи, когда деятельность промышленного производства аукается на протяжении еще многих лет после ее прекращения. Речь в основном идет о добывающих предприятиях. Именно для них наиболее актуальна такая проблема, как рекультивация земель. В Красноярском крае, по данным Красноярскстата, в 2007 году из 16,6 тысячи гектаров нарушенных земель рекультивировано всего 0,3 тысячи га. Ничтожно мало.
По мнению Николая Зубова, в этой области есть что улучшить: «В особенности это касается золотодобывающей промышленности. Посмотрите на малые реки, где работают добывающие компании. После их ухода на месте остается в буквальном смысле лунный пейзаж. А ведь каждая малая речка — это, по сути, Енисей. Все они впадают в большую реку. Думаю, решение проблемы кроется в разумном сочетании кнута и пряника. Нужно умеренно поощрять промышленников за те мероприятия, которые они проводят в защиту окружающей среды, и наказывать за негативное воздействие. Пока, к сожалению, плата слишком мала».
Поддерживает г-на Зубова и руководитель Енисейского управления Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Игорь Варфоломеев: «Безопасное использование земель, на которых работают добывающие предприятия, — дело не только сегодняшнего дня. Большое значение имеет комплекс работ, нацеленных в будущее. От этого зависит, что останется на земле, когда с нее уйдут добытчики. Например, при снятии плодородного слоя почвы он должен складироваться тут же и после ухода укладываться вновь, что обеспечивает дальнейшее нормальное развитие территории. Могу сказать, что в Красноярском крае особых проблем с этим не существует».
Марат Винский
Журнал «Советник. Грамотное управление»