Основная причина ухудшения ситуации с промышленной безопасностью — стремление владельцев предприятий сэкономить сегодня, не думая о том, что будет завтра.
Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, унесшая 75 жизней, ребром поставила вопрос о состоянии промышленной безопасности в стране. Владимир Путин, Председатель Правительства РФ, после трагедии заявил, что в создавшихся условиях «безусловный приоритет следует отдать технологической безопасности».
Для Красноярского края, в котором находится немало крупных индустриальных производств и других сложных и потенциально опасных технических объектов, эта задача особенно актуальна. Так почему же промышленность становится все более опасной?
Как это работает
Казалось бы, ответ на этот вопрос очевиден — старение фондов. Промышленность в крае начала развиваться во второй половине XX века, и сколько-нибудь масштабного их обновления с тех пор не было. Однако при должном уходе и в доме старой постройки можно жить. Как говорится, «живите в доме, и не рухнет дом». Тем не менее складывается ощущение, что многие владельцы производств в своих «домах» не живут, а гостят.
Современное российское законодательство, по сути, лишь декларирует контроль промышленной безопасности. Ее обеспечением занимается собственник производства, что совершенно логично: кому, как не ему, знать обо всех проблемах, существующих в его зданиях, технологических линиях, котельных, и заниматься устранением этих проблем. Поэтому и оценку потенциальных рисков возложили также на собственника.
Василий Моргун, депутат Законодательного Собрания Красноярского края, директор ФГУ «Красноярский центр стандартизации, метрологии и сертификации», доктор биологических наук, профессор:
— Плачевная ситуация, складывающаяся в промышленности вообще и в области промышленной безопасности в частности, связана с разрушением системы управления промышленностью, управления технологиями. Утратила свои позиции система стандартизации как основа технологического прогресса.
В общих чертах это выглядит примерно так. С определенной периодичностью, зависящей от специфики производства, он предоставляет проверяющему органу — Ростехнадзору — отчет по экспертизе промышленной безопасности. Этот документ является результатом обследования потенциально опасного объекта, которое включает в себя обмерные работы, освидетельствование конструкций и оценку технического состояния.
Но поскольку «на глазок» сделать все это невозможно (нужны высококлассные специалисты, сложное оборудование неразрушающего контроля, программные комплексы для обработки полученных данных и т.д.), собственник нанимает для проведения экспертизы независимые экспертные организации. Те пишут отчет, в котором дают оценку техническому состоянию объекта, выводы о его соответствии или несоответствии требованиям безопасности и рекомендации по приведению его в пристойное состояние. При очередной проверке Ростехнадзор анализирует в первую очередь этот отчет.
В теории все выглядит просто и разумно, но практика порой совершенно неприглядна. Василий Моргун, депутат краевого Заксобрания, директор ФГУ «Красноярский центр стандартизации, метрологии и сертификации», считает, что «путь декларирования промбезопасности в существующей конфигурации является тупиковым. Он должен быть заменен на непосредственный контроль состояния объекта. Разумеется, вневедомственный контроль».
Подпишу что угодно, недорого
Проблемы с осуществлением контроля промышленной безопасности начинаются на этапе конкурса на проведение экспертизы. Заказчик объявляет сумму подряда, более или менее соответствующую стоимости необходимых работ, а потенциальные подрядчики торгуются между собой, играя на понижение.
Как соотносятся цена и качество, известно давно. Побеждает в итоге фирма, предложившая наибольшую «скидку» — и, как следствие, наименьшее качество. Причем цена порой падает в несколько раз: к примеру, с десяти миллионов она вполне может опуститься до двух — совершенно ясно, что полный комплекс мероприятий за эти деньги выполнить просто невозможно. Для участия в тендере при этом достаточно, как правило, наличия лицензии. Есть ли у фирмы необходимое оборудование, специалисты, опыт работы — редко кого интересует.
«Система конкурсов на проведение экспертизы промышленной безопасности, причем с игрой на понижение, — порочна, — считает Михаил Есин, исполнительный директор Научно-промышленного союза «Управление рисками, промышленная безопасность, контроль и мониторинг» («РИСКОМ», Москва). — В результате таких торгов к работам допускаются специалисты несоответствующей квалификации, если их вообще можно назвать специалистами, а работа их априори некачественна».
Эта «работа» заключается обычно в осмотре конструкций с доступных точек (если речь идет об экспертизе зданий и сооружений) и составлении затем некоего отчета, практическая ценность которого обычно меньше ценности бумаги, на которой он напечатан. Объект при таком подходе признается совершенно безопасным в 100 случаях из 100, и никаких рекомендаций для продления срока его эксплуатации не выдается. Выполнить проект усиления конструкций по такому отчету нельзя, так как процессы, происходящие в узлах, балках и т.п., в нем не отражены.
И вроде бы все довольны — фирма-однодневка получила деньги, собственник предприятия обзавелся по сходной цене «бумажкой для Ростехнадзора». Правда, цех некоторое время спустя может обвалиться, а емкость с хлором — дать течь, но это уже будут проблемы МЧС.
Михаил Есин, исполнительный директор Научно-промышленного союза «Управление рисками, промышленная безопасность, контроль и мониторинг» («РИСКОМ», Москва):
— Кризис кризисом, но, экономя на безопасности, на состоянии объекта, предприятие может потерять гораздо больше. Принцип экономии не должен быть главенствующим при принятии решения о проведении мероприятий, связанных с обеспечением промышленной безопасности.
Есть при таком раскладе и еще одни пострадавшие — компании, профессионально занимающиеся экспертизой промышленной безопасности, содержащие штат высококлассных специалистов, ежегодно вкладывающие немалые суммы в модернизацию оборудования. И проводящие высококвалифицированные, а не липовые обследования и экспертизы.
Но так как работать ниже себестоимости они не могут, а себестоимость при ответственном подходе немалая (зарплата сотрудникам, приобретение сложных дорогостоящих приборов, программных комплексов и т.п.), на тендерах они часто проигрывают «однодневкам».
Михаил Есин считает, что изменить ситуацию поможет создание саморегулируемых организаций, которые сами будут выдавать допуски на работу своим членам. Однако вряд ли СРО полностью решит проблему — наверняка для липовых фирм будут создаваться «всероссийские» СРО, вступить в которые можно будет по Интернету. Впрочем, поживем — увидим. Интереснее другой вопрос — куда смотрят заказчики, ведь это их объекты без должного контроля превращаются в мины замедленного действия.
Безопасность подешевле
«Эксплуатирующая организация или владелец предприятия не всегда сопоставляют ущерб, который может быть причинен в результате техногенной аварии, и объем средств, необходимых для проведения обследований и предупредительных работ, — тактично замечает Михаил Есин.
— Ситуация усугубляется тем, что за проведение тендеров по экспертизе промышленной безопасности обычно отвечают экономисты или бухгалтеры, которых интересует в первую очередь минимизация затрат».
«Новое поколение управленцев, которое сейчас занимает высшие руководящие позиции, ставит свои финансовые и личные интересы выше интересов производства, — более решителен в своих оценках Василий Моргун. — На многих, видимо, влияет горький осадок времен приватизации, когда большинство населения почувствовало себя обделенным».
Получение максимальной прибыли сегодня, не считаясь с тем, что будет с производством завтра, — это логика временщиков. Как считают некоторые эксперты, корни этого явления надо искать еще и в том, что собственники большинства вертикально интегрированных корпораций, которым и принадлежит большая часть производств на территории края, живут в Москве, и местные проблемы для них достаточно абстрактны.
Инженеры «на местах», особенно работающие в службах эксплуатации зданий и сооружений, охраны труда, экологического надзора, нередко пытаются изменить ситуацию, но корпоративная система не поощряет подобных инициатив снизу. К тому же, по словам Игоря Варфоломеева, и.о. заместителя руководителя Енисейского управления Ростехнадзора, в последнее время на многих крупных предприятиях идет «оптимизация» штатного расписания, в результате которой уволенными оказываются как раз специалисты в области охраны труда, промышленной и экологической безопасности.
Игорь Варфоломеев, и.о. заместителя руководителя Енисейского управления Ростехнадзора:
— Если проследить динамику состояния промышленной безопасности в крае, то придется сделать вывод о постепенном ухудшении ситуации. Это связано с тем, что идет «оптимизация» штатного расписания многих крупных предприятий, и сокращению подвергаются как раз специалисты в области промышленной и экологической безопасности, охраны труда.
Как бы то ни было, участие в конкурсах на проведение экспертизы промышленной безопасности фирм-однодневок не только не пресекается, но и исподволь поддерживается. Стартовая стоимость работ (которую легко посчитать по специальным справочникам цен) изначально занижается до уровня себестоимости. Тем самым серьезным компаниям дается недвусмысленный намек: ребята, вам здесь делать нечего. Ведь очевидно, что цену еще опустят, а значит, принимать участие в таком тендере смысла нет — если, конечно, не преследовать цель по-быстрому сваять липу.
Предприниматели, которые ничего не предпринимают
«Подобный подход собственников к проблемам безопасности вызывает вопрос об осмысленности частного управления такими важными государственными активами, как энергетические системы, генерирующие компании, — считает Василий Моргун.
— На мой взгляд, в сложившейся парадигме управления совершенно очевидно, что государство точно так же, а может быть, даже лучше будет управлять этими активами. Если мы схватились за госуправление в таких сложных и рискованных сферах, как нанотехнологии, самолетостроение, судостроение, то неужели мы не можем управлять, например, гидроэнергетикой? Сам собой напрашивается вывод: системы жизнеобеспечения все-таки должны быть в государственной собственности».
Существует и еще один очевидный вопрос: почему собственники практически не занимаются обновлением доставшихся им фондов, созданных в советское время? «Есть такие страшные, но правильные слова — хватит уже питаться „трупом“ Советского Союза», — приводит известное выражение Василий Моргун.
Президент России Дмитрий Медведев в своей известной статье «Россия, вперед!» тоже обрушился с критикой на «ничего не предпринимающих предпринимателей, которые «собираются до скончания века выжимать доходы из остатков советской промышленности и разбазаривать природные богатства, принадлежащие всем нам». Хочется надеяться, что осознание проблемы — первый шаг к ее решению…
Конечно, далеко не все собственники так безответственны. Многие бизнесмены уделяют обновлению производственных фондов и проблемам промышленной безопасности пристальное внимание. Доказательство тому — существование профессиональных экспертных организаций: спрос на их услуги (довольно недешевые) все-таки есть.
Но для кардинального изменения ситуации их усилий вряд ли будет достаточно — необходимо искать инновационные решения, способные существенно повысить уровень промышленной безопасности. Одним из них, по мнению экспертов, может стать внедрение на потенциально опасных объектах систем мониторинга.
Безопасность онлайн
«Наш Научно-промышленный союз считает, что наиболее эффективным средством предупреждения техногенных аварий могут стать системы мониторинга, — рассказывает Михаил Есин.
— Они разрабатываются индивидуально для каждого объекта и позволяют оператору в реальном времени следить за его общим состоянием, а также за состоянием его наиболее ответственных узлов и конструкций. Если бы мониторинговая система действовала в рухнувшем аквапарке, жертв удалось бы избежать. Система мониторинга на агрегатах Саяно-Шушенской ГЭС тоже, возможно, позволила бы предупредить аварию».
«На опасных объектах нужен постоянный качественный контроль, осуществляемый с помощью технически совершенных, современных измерительных систем, — согласен с Михаилом Есиным Василий Моргун.
— Вообще-то, действующий государственный стандарт об опасных производственных объектах содержит десятки показателей, которые должны постоянно измеряться. Однако в перечень объектов, рекомендованных для размещения на них лабораторий неразрушающего контроля, гидросооружения почему-то не вошли».
Кстати, повсеместное внедрение систем мониторинга позволило бы решить и еще одну проблему — загрузить заказами научно-производственные компании, специализирующиеся на высокотехнологичных приборах.
«Заказ со стороны владельцев потенциально опасных производств на разработки новых систем мониторинга, которые являются сложными системами, может дать импульс для развития целому ряду направлений прикладной науки, — уверен Василий Моргун.
— Там и детекторы, физические датчики, телеметрия, коммуникации, программные комплексы обработки данных. Целые группы разработчиков могли бы заработать себе имя и первоначальный капитал, одновременно повысив уровень нашей с вами безопасности, если бы краевая прикладная наука получила такой заказ».
Конечно, обновление фондов, качественная экспертиза промышленной безопасности, внедрение систем мониторинга — все это весьма затратные мероприятия. Но сколько стоит безопасность?
Сергей Царёв, заместитель генерального директора — технический директор ОАО «Енисейская ТГК (ТГК-13)»:
— При выборе подрядчиков на работы, связанные с проведением экспертизы промышленной безопасности, мы ориентируемся не только на предлагаемую ими цену, но и на качество; всегда проверяем наличие у них квалифицированного аттестованного персонала.
Вообще за годы работы мы уже составили представление о местных игроках этого рынка, представляем их возможности, знаем, каким организациям можно доверять. Стараемся работать с компаниями из нашего региона.
Что касается попыток выигрывать конкурсы на проведение экспертизы или на выполнение подрядных работ, поставку оборудования путем откровенного демпинга, то мы к таким предложениям относимся с очень большой осторожностью. Мы обладаем большим опытом и хорошо знаем и рынок услуг, и сложившиеся на нем цены. Кроме того, наша компания проводит постоянный мониторинг цен. И когда претендент предлагает выполнить серьезный объем работ по необоснованно низкой цене, это вызывает определенные опасения. За низкой ценой порой стоит низкое качество, неквалифицированность. А в энергетике это недопустимо.
Я рекомендую своим сотрудникам, участвующим в организации таких конкурсов, узнавать уровень оплаты труда в компаниях, которые предлагают нам свои услуги. Если людям платят по три тысячи рублей, то какой с них может быть спрос, какого качества работы от них можно ожидать? А промышленная безопасность — это не та сфера, где можно экономить. У нас ее обеспечением занимается специальная служба, которую возглавляет мой заместитель, очень квалифицированный и ответственный специалист.
Вообще в обеспечении безопасности производства большая роль принадлежит персоналу, и в этом плане техническая команда Енисейской ТГК работает очень профессионально. Все члены команды пришли, что называется, из «реальной энергетики», были инженерами, главными инженерами ТЭЦ и ГРЭС. Мы придерживаемся принципа: за техническое состояние энергообъектов должны отвечать практики, а не офисные теоретики.
Вадим ГУСЕЛЬНИКОВ
фото Эдуард КАРПЕЙКИН
Журнал «Советник. Грамотное управление»