Все там будем

Как часто мы ходим на кладбище? В родительский день, чаще? Под­сознательно каждый из нас хочет быть подальше от смерти, вот и посещаем ушедших родных от случая к случаю. Не добавляет положительных эмоций и ритуал погребения. От советских традиций ритуальных услуг нынешний похоронный бизнес ушел не так далеко, но он очень стремится к цивилизованности. Не спеша. Поступа­тельно. Но по-другому и быть не может.

От красного кумача к цивилизации

В советское время, говорят ветераны-похоронщики (именно так себя называют руководи­тели компаний ритуальных услуг), хоронить не умели. О «похоронных обрядах» времен СССР они отзываются с презрением, кладбища называют «кладовыми трупов». Как все таки близко жизнь и смерть ходят. Хоронить в советское время не умели, как и жить… В государстве, где атеизм был господствующим мировоззрением, а интересы коллектива ставились превыше всего, проводы в последний путь выглядели полным убожеством. Пирамидка из тонкого металла со звездой (высота которой не должна была превышать метра), «гражданские панихиды» и красные обивки для гробов, что во всем мире счи­тается дурным тоном, — вот, собственно, и все, на что можно было рассчитывать, уходя из жизни в СССР.

Отсчет истории современного российского похоронного бизнеса ведут с 1 марта 1996 года, когда вступил в силу ФЗ «О погребении и похоронном деле». В первом же пункте первой статьи Закон «О погребении...» гарантирует «погребение умершего с уче­том волеизъявления, выраженного лицом при жизни...». Погребение может осущест­вляться «путем придания тела земле, огню, воде». Через статью к статье упоминается словосочетание «достойное отношение к телу».

Кроме того, в законе прописаны санитарные и экологические требования к местам погребения и собственно основы похоронного дела в России как бизнеса.

Погребение убитых или взорвавших себя террористов осуществля­ется в порядке, установленном Правительством Российской Феде­рации. Их тела для захоронения не выдаются, и о месте их захоро­нения не сообщается.

Начинали российские похоронщики, как и представители многих других бизнесов, вслепую, а затем уже знакомились с мировым опытом.

Первую и в Сибири, и во всей стране полноценную выставку похоронных услуг провели в Новосибирске 17 лет назад.

Гуру сибирского похоронного бизнеса Сергей Якушин считает, что рос­сийский объем ритуальных услуг очень далек от западного

— На нас смотрели как на сумасшедших. Спрашивали: вы что, настоящие гробы будете на стендах выставлять? — вспоминал на прошедшей в конце апреля в Красно­ярске выставке «Некрополь Сибири — 2010» вице-прези­дент Союза похоронных организаций и крематориев Сергей Якушин. — В 90 е годы прошлого века сама идея представления достижений похоронной отрасли казалась многим кошмарным сном.

Незадолго до «российской премьеры» российские похоронщики впервые побывали на международной выставке ритуальных компаний во французском Ле-Бурже. Том самом, который известен большинству из нас как место проведения авиасалона.

— Это самая авторитетная выставка, куда съезжаются главные участники рынка, где демонстрируют самые передовые технологии, — рас­сказы­вает Якушин. — Для советского же стенда привезли рулон красного кумача, которым обивают гробы, и моток проволоки, из которой делаются венки. Мы даже не знали тогда, что во всем мире давно перестали делать венки из искусственных цветов. После этой выставки стало понятно, насколько мы отстали от мира.

Особенности национальных похорон

Дмитрий Евсиков уверен, что будущее похоронного рынка — за специализированными компаниями

Похоронщики — особые люди. В этом бизнесе не обой­тись без железных нервов и любви к собственному делу. Это помогло им выдержать конкуренцию с криминалом, который, получив в свое время контроль над многими российскими кладбищами (лакомый кусок — распреде­ление мест под могилы), попытался заниматься непо­средственно ритуальными услугами.
Похоронщики о «кри­минальном периоде» истории российского похоронного бизнеса не распространяются. Лишь с удовлетворением признают, что «непрофес­сионалы в этом бизнесе надолго не задерживаются».

— Похоронный бизнес — специфический, — говорит генеральный директор ООО «Новосибирский похоронный дом» Дмитрий Евсиков. — Это довольно опасное занятие: все таки от мертвого тела к живому передается 43 заболевания, патогенные инфекции, от тубер­кулеза до менингита. Кроме того, морально тяжело все время находиться среди покой­ников и родственников, убитых горем. У любого человека всякое напоминание о смерти вызывает не лучшие эмоции, поэтому многие стараются держаться от нас подальше. В России несколько очень успешных похоронных домов с мировой репутацией, но кого из них знает широкая публика...

Рассказы о пышных похоронах — неизменный элемент беседы с директором любой ритуальной фирмы. В Сибири многие вспоми­нают похороны алтайского губернатора Михаила Евдокимова, семья которого пожелала, чтобы с ним попрощались все жители края. Гроб с телом Евдокимова возили по всем населенным пунктам региона две недели...

В современной России похоронное дело — не столько профессия, сколько призвание. В нашей стране есть только одно учебное заведение, отделение новосибирского бизнес-колледжа, где готовят дипломированных специалистов по оказанию ритуальных услуг. Это в Европе похоронная деятельность сертифицируется, а сотрудники, соприка­сающиеся с мертвыми телами, обязаны иметь медицинский диплом.

— Похоронный бизнес — это не только зарабатывание денег, — считает Сергей Якушин. — Погребальная культура — часть человеческой культуры. Особенности похоронных обрядов — одна из сфер, по которым отличаются народы. Где то хоронят своих мертве­цов на деревьях, где то — сидя, где то принята исключительно кремация и т. д. В свое время отделять мертвых от живых потребовалось по гигиеническим соображениям, но с развитием общества все усложнилось...

Чего только люди не придумали для проводов усопших в последний путь. Web-камеры в могилах уже вчерашний день. В последнее время становятся модными электронные надгробия. В надгробный камень вделывают монитор, на котором бесконечно крутят фильм о жизни покойного (производство такого фильма обойдется от 3000 до 10 000 рублей) или его любимые клипы, футбольные матчи...

Последний писк ритуальной моды на Западе — «зеленые похороны», концепцию которых сформулировал в 1991 году британский писатель Николас Элбери. Он основал Центр естественной смерти. Главной задачей организации бывший хиппи считал популяриза­цию идеи «оставить природе то, что ей принадлежит по праву — ваше бренное тело». Элбери был похоронен на своей ферме, без гроба, в простом саване, без надгробий и памятников — только с яблоней в изголовье. В 1998 году первое «зеленое» кладбище появилось на территории США, а в 2003 м подобный погост был открыт в окрестностях Веллингтона, столицы Новой Зеландии.

Впрочем, до России актуальные тенденции похоронной моды только-только доходят. Спрос на эксклюзивные ритуальные услуги формируется постепенно. Россияне ездят по миру, знакомятся с разными похоронными традициями, привносят их в наши.

Специализированная Сибирь

— В последние годы заметно, что похоронный бизнес становится все более специализированным, — считает директор красноярской фирмы «Андерграунд» Дмитрий Ромадин. — «Андерграунд» занимается исключительно плетением декоративных венков, «Ангел-Элит» — изготовлением гробов. Саранская компания «НПЦ ДЭЛК» освоила глубокое гравирование на надгробных плитах. Покойник на их гравюрах выглядит, извините, как живой. Отдельные фирмы (в Москве и Новосибирске) оказывают услуги по бальзамированию. Томск в последнее время стал законодателем по кладби­щенскому литью.

С Ромадиным не соглашается директор ООО «Красноярский похоронный дом» Александр Симашкевич:

— В ближайшие годы расстановка сил на красноярском рынке ритуальных услуг изменится. С рынка постепенно будут уходить мелкие специализированные компании, у которых не будет доступа к моргу и крематорию.

Кстати, о красноярском крематории. Разговоры о его необходимости идут уже несколько лет. Соседи в Ново­сибирске и Новокузнецке крематориями уже обзавелись (воспользоваться этими услугами красноярцы могут за 25–30 тыс. рублей). У нас воз никуда двигаться пока не собирается.

— Поверьте, крематорий в Красноярске появится в течение ближайших двух-трех лет. Просто для его строительства нужно соблюдение ряда сложных технических условий, в том числе экологического законодательства. Поиск площадки для строительства уже ведется, — успокаивает Симашкевич.

Красноярские похоронщики уверены, что развитию конкуренции на рынке мешает монополизм муниципалитетов в моргах и на кладбищах.

Однако его оптимизма не разделяет директор ООО «Ритуалснабсбыт» Николай Кащеев, который десять лет назад пытался открыть в Красноярске первое кладбище домашних животных. Но когда понял, сколько придется согласовывать бумаг, оставил эту идею.

— Для организации такого кладбища нужен крематорий для сожжения останков животных и место под захоронения, то есть землеотвод. А все, что связано с землеотводом, — сложная тема. Здесь все зависит от доброй воли местной власти, — поясняет Кащеев.

При этом директор «Ритуалснабсбыта», рассуждая о перспективах красноярского рынка, вторит Александру Симашкевичу, будущее за крупными компаниями:

— В Красноярске, помимо нашего, есть несколько крупных предприятий. Оборот «Ритуалснабсбыта» за счет большого спектра оказываемых услуг составляет около 3 млн рублей в месяц. Комплексный подход позволяет нам иметь широкую географию партнеров: наша продукция идет не только в районы Красноярского края, но и в Забайкалье, на Дальний Восток.

При этом красноярские похоронщики уверены, что развитию конкуренции на рынке мешает монополизм муниципалитетов в моргах и на кладбищах. Прежде выделением участков на кладбищах занимались специализированные МУПы, которые взимали плату за все подряд. Сейчас похоронные компании через арбитраж добились, чтобы право выделять землю на кладбищах передали администрации. Теперь расценки на захоронения едины для всех, у каждой похоронной фирмы есть собственный сегмент на кладбище, за которым надзирает специальный смотритель. Однако МУПам по прежнему принадлежат морги и залы прощаний.

— Если для «своих» фирм аренда зала прощания стоит тысячу рублей, для всех остальных — в десять раз больше, — заявил «СВ» директор одной из компаний.

По разным оценкам, оборот рынка ритуальных услуг в Красноярске составляет от 100 до 150 млн рублей в год.

В целом же перспективы сибирского рынка ритуальных услуг участниками оцениваются оптимистично.

— Дальше будет интереснее, — считает Дмитрий Евсиков. — Сейчас в похоронный бизнес приходят менеджеры, в ближайшие годы понадобятся финансисты. Это неизбежно.

Почему именно финансисты? Потому что рано или поздно до нас дойдут американские традиции. В США весь похоронный бизнес (объем рынка — 11 млрд долларов) принадлежит крупным страховым компаниям — этакий круговорот денег в цикле «жизнь и смерть клиента».

По мнению похоронщиков, доходы похоронного бизнеса могут зависеть от разных факторов: количества свободных земель под захоронения, заинтересованности местных чиновников в нормальной организации похоронного дела, даже материала для надгробий — на юге России мрамор, в Сибири — гранит.

В последние годы новосибирцы стали законодателями моды в самом прямом смысле — открыли модельный дом по разработке и выпуску специальной униформы для похоронных церемоний.

Выглядит впечатляюще. В витрине стенда «Торгового дома похоронной униформы» — манекены в униформе черного цвета. Позументы, аксельбанты, фуражки и галстуки расцветки «последнее такси» (в черно-красную шашечку — такие галстуки нельзя дарить, носить их дурная примета, если вы не сотрудник похо­ронной службы и... не покойник).

— Похоронная униформа в России только начинает появляться, — рассказывает директор торгового дома Валентина Кочнева. — Во-первых, требования к ней очень консервативные: каноны форменной одежды похоронщиков складывались еще в середине XIX века. Единственные вольности, которые позволяем при дизайне, — делаем позументы для мусульманского обряда зеленого цвета. И обязательно — нашивки с именем сотрудника и логотипом похоронной компании. В России заказчиками униформы для похоронных служб становятся муниципалитеты, создающие профессиональную похоронную службу — от Хабаровска до Украины и Прибалтики.

Останавливаться на достигнутом никто не собирается.

— У нас до сих пор предлагается лишь небольшая часть ритуальных услуг по сравнению с теми, которые получает человек во всем цивилизованном мире, — считает Сергей Якушин. — «Зеленые похороны» — дело ближайшего будущего. Совершенно пуст рынок ритуальных услуг для домашних животных. Только-только создаются электронные базы захоронений для легкого поиска могил родственников. Все у нас еще впереди.

Похоронный рынок в России действительно ждут качественные перемены. Мы стали красивее жить, поэтому вполне нормальным выглядит желание красиво умереть.

Виктор Петров
Журнал «Сфера влияния»