Имя Бидзины Иванишвили сейчас на слуху не только в Грузии, но и в России. Но мало кто помнит о его давней красноярской «истории», которая была не менее интересна, чем сегодняшняя борьба за власть в кавказской стране.
Сегодня лидер движения «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили должен объявить окончательный состав нового кабинета министров Грузии, который он представит в пятницу парламенту. Там пока неизвестны кандидатуры шести ключевых министров.
Один знакомый журналист в связи с объявленным новым курсом будущего грузинского руководства на привлечение в страну и в политику предпринимателей грузинского происхождения высказал предположение, что в правительстве Иванишвили может оказаться миллионер и благотворитель Шалва Бреус.
Не знаю, как насчет бизнеса в Грузии, но, думаю, в кабинет министров Шалва Петрович вряд ли войдет. Бреус, кстати, хоть и родился в Батуми, все же больше еврейского, чем грузинского происхождения. Его отношения с Бидзиной Иванишвили, который тогда звался по-русски Борисом, были не столь продолжительны и касались только предвыборной кампании генерала Лебедя в Красноярском крае в 1998 г.
Это на деньги Иванишвили Бреус привозил в Красноярск Алена Делона в качестве вип-агитатора за Лебедя. Но потом, став ключевым вице-губернатором края, Бреус представлял интересы других олигархов. Уезжая из Красноярска работать заместителем министра России по имущественным отношениям, он разоткровенничался и практически впрямую сказал, что его задача в администрации Лебедя состояла в отстаивании интересов «Норильского никеля» и с этой задачей он справился.
После работы в министерстве Шалва Петрович куда-то потерялся и через несколько лет неожиданно всплыл в списке «Форбс». Каким образом бывший ведущий телевизионного канала Березовского ТВ-6 и скромный государственный служащий, спортсмен и эстет стал владельцем заводов — для меня, по крайней мере, остается загадкой.
Но новости светской хроники — свадьба его сестры во Франции в замке XVII века, на которую съехались олигархи со всего мира; фонд Бреуса «Артхроника», учредивший известную премию Кандинского (а Иванишвили, кстати, собирает Пикассо); в кинотеатре «Ударник» (это улица Серафимовича, 2, знаменитый «Дом на Набережной») создал музей современного искусства и т.д. – свидетельствуют, что Шалва Петрович отнюдь не последний человек в нашей стране и не потерялся после Красноярска.
Разговор о Бреусе навеял воспоминания о событиях 14-15-летней давности. Победу «Грузинской мечты» Иванишвили на выборах достаточно много обсуждали в отечественных СМИ, но красноярские журналисты почему-то не вспомнили про активное присутствие миллиардера в нашем крае. Во всяком случае, я не встречал таких публикаций.
Между тем Иванишвили был ключевой фигурой периода «алюминиевых войн» и приватизации. И он был главным спонсором генерала Лебедя.
Иванишвили — человек очень непубличный, все эти годы он предпочитал оставаться в тени. В Красноярске его имя впервые прозвучало во время пресловутого залогового аукциона «Норильского никеля». Это было крупнейшее предприятие не только в отрасли, но и вообще в стране, с особой организационно-правовой формой российского акционерного общества. РАО было всего три: РАО «Газпром», РАО ЕЭС и РАО «Норильский никель». На аукцион было выставлено 38% акций, при этом все понимали, что государство не собирается возвращать залог; это была такая циничная форма приватизации.
Однако тогда шла довольно серьезная подковерная война в кремлевских кабинетах. При стартовой цене в 170 млн. долларов (примерно двухнедельная выручка норильского комбината), аукцион выиграл ОНЭКСИМбанк, предложив 170,1 млн. Тогда как Иванишвили предлагал 355 млн. Однако «Российский кредит» (этот банк Иванишвили пытался участвовать в аукционе через АО «Конт») просто не допустили к конкурсу. Тогда красноярцы и узнали фамилию Иванишвили, который публично ругался с министром имущества Альфредом Кохом.
Не получив «Норникель», Иванишвили тем не менее не потерял интерес к Красноярскому краю. Он скупил 30% акций Красноярского металлургического завода. Партнеры по бизнесу не понимали, для чего он это делает, поскольку предприятие стояло. Но Иванишвили знал, что делал. В свое время экономика Красноярского края создавалась комплексно — одновременно строились Красноярская ГЭС, алюминиевый, рядом с ним металлургический заводы и в Ачинске глиноземный комбинат.
После распада СССР процветал только КрАЗ, но многие, и администрация Зубова и Анатолий Петрович Быков в том числе, хотели воссоздать энерго-металлургический комплекс. Был даже такой холдинг — ТАНАКО.
Тут-то и выяснилось, что Иванишвили знал или догадывался о правительственном решении объединения КрАЗа, КраМЗа и АГК при выпуске дополнительных акций металлургического завода в пользу государства и передачи КраМЗу 20%-ных государственных пакетов КрАЗа и АГК. То есть владелец КраМЗа становился и владельцем КрАЗа.
Тогда же партнером Иванишвили стал владелец «Трансконсалта» (экспортера алюминия и акционера КрАЗа) Василий Анисимов. В то время много разных событий происходило — они описаны были в публикациях Алексея Тарасова в «Известиях», а Латынина даже какие-то художественные романы на эту тему писала.
Через год сам Иванишвили стал крупным акционером алюминиевого завода, была создана коалиция из Иванишвили, Анисимова и Анатолия Быкова, который стал вице-президентом «Российского кредита».
Но Иванишвили занимался не только бизнесом, но и политикой. В середине 90-х по аналогии с «семибоярщиной» появился термин «семибанкирщина» — Иванишвили и был одним из семерых.
В 1996 г., когда делегация банкиров во главе с Березовским на всякий случай вела переговоры с Зюгановым, Иванишвили сделал ставку на генерала Лебедя. Он был основным спонсором его президентской кампании, штаб Лебедя размещался в московском офисе «Российского кредита».
Именно Иванишвили убедил Чубайса (начальника штаба у Ельцина) объединить две кампании. Она управлялась из одного центра, в ней участвовали одни и те же технологи. Наивные люди думали, что голосуют за Лебедя как за альтернативу Ельцину, а на самом деле Лебедь должен был максимально ослабить Зюганова, так как ельцинский и зюгановский электорат никак не пересекались.
Помню и выборы Законодательного собрания края 1997 г. Не знаю, участвовал ли в них напрямую Иванишвили — финансово или политически, но блок «Честь и Родина. Александр Лебедь», где основную часть составляли сторонники Анатолия Быкова, добился неплохих результатов.
По иронии судьбы фракция потом перешла в оппозицию избранному губернатору Лебедю, но название не имела права менять. Выглядело это забавно — именной блок Лебедя в жесткой оппозиции Лебедю.
А в 1997 г. выборы спикера ЗС зашли в тупик – было несколько голосований, ни Всеволод Николаевич Севастьянов, ни Александр Викторович Усс никак не могли получить поддержку нужного количества депутатов.
Особую позицию занимали два «яблочника» (они торговались) и сторонники Анатолия Быкова из «ЧиР. Александр Лебедь». Тогда поздним вечером, практически ночью, губернатор Зубов разговаривал с серьезными московскими людьми. Они, в свою очередь, разговаривали с Иванишвили о том, что очень крупная российская государственная компания, у которой были счета в «Российском кредите», поменяет банк. После чего Иванишвили попросил тогдашних сторонников Лебедя проголосовать «как надо». В конечном итоге Александр Усс был избран спикером.
Ну а через год начались в крае губернаторские выборы. Лебедь имел самый высокий рейтинг среди российских политиков, выше, чем у Зюганова. Очень многие в Москве, в Кремле хотели отправить его в Красноярск — одни для того, чтобы он здесь и закончил свою политическую карьеру и не мешал в столице, другие, напротив, хотели сделать наш край стартовой площадкой для будущей президентской кампании Лебедя. К последним, видимо, принадлежал и Иванишвили.
Во всяком случае, один из его эмиссаров, юный топ-менеджер «Российского кредита», ставший заместителем губернатора Лебедя по экономике и финансам, Святослав Петрушко, уезжая потом из края, говорил об этом откровенно: «Мы приезжали в Красноярск, рассчитывая на президентские перспективы шефа» (Лебедя. — С.К.).
В избирательную кампанию Лебедя Иванишвили вложился серьезно. С учетом других спонсоров, это, наверное, была самая дорогая кампания за всю историю региональных выборов в России. Там, конечно, дирижировал Березовский, но тот своих денег тратить не любит. Хотя в лебедевских штабах расплачивались новенькими банковскими упаковками долларов из турецких банков — про них говорили, что это «чеченские» деньги Березовского.
Край был завален деньгами, только одна акция с приездом Алена Делона, за которую отвечал Шалва Бреус, стоила, наверное, как несколько кампаний в других регионах. Иванишвили сам приезжал в Красноярск контролировать процесс. Хотя формально его тогдашний партнер Анатолий Петрович Быков, который сильно ошибся в Лебеде, вполне мог справиться с задачами избирательной кампании.
После победы Лебедя было сформировано новое руководство края. Оно состояло из четырех частей — в первоначальном составе там были близкие к Анатолию Быкову люди, были странные персонажи из сторонников Лебедя из Приднестровья и некоторых российских регионов, выходцы из спецслужб, и была сплоченная, нацеленная на результат команда молодых менеджеров «Российского кредита», которых в край отправил Иванишвили.
Причем спецслужбисты и люди Иванишвили настолько тесно между собой переплетались, что трудно было понять, кто был ху. Например, братья Утолины — Александр, очень близкий к Иванишвили человек, заведовал у Лебедя кадрами, его брат Константин был помощником Лебедя еще в Совбезе, потом он работал в представительстве края в Москве в ранге вице-губернатора. Константин сейчас пишет фантастические боевики (вообще, в окружении Лебедя оказалось невероятно много писателей — Утолин, Шалва Бреус, Владимир Полушин), а вообще был выходцем из очень специфических подразделений спецслужб.
В свое время на осколках какой-то секретной лаборатории КГБ генерал Георгий Рогозин создал у Коржакова в службе безопасности президента спецотдел, который занимался экстрасенсорикой, Шамбалой, астрологией, магией и прочими подобными вещами, — их называли «колдуны Рогозина».
Один из таких «колдунов», ставший красноярским вице-губернатором Виктор Новиков, имел колоссальное влияние на Лебедя в самом начале его губернаторства (у него, как мне рассказывал еще один заместитель Лебедя, Александр Филюрский, была даже специальная машинка, которой он сканировал мозг генерала-губернатора). Другим «колдуном» был вице-губернатор Константин Утолин.
Какое-то отношение к выходцам из спецлужб имел и 28-летний директор департамента инвестиционной политики «Российского кредита» Святослав Петрушко (его отец, крупный финансист, банкир, говорят, был в прошлом генералом КГБ), на которого Иванишвили делал особую ставку. Петрушко действительно был самым способным в окружении Лебедя («человек-компьютер», как называл его генерал), он лихо приватизировал — в смысле помог приватизировать — львиную долю красноярской экономики, в том числе всю угольную отрасль. Но вообще администрация Лебедя была похожа на банку с пауками — они друг друга грызли.
Петрушко чем-то мешал другой вице-губернатор, Александр Филюрский. И когда Филюрский поехал в Приднестровье, на украинской границе его задержали как наркокурьера. Филюрский был капитаном 1-го ранга, но никогда на море не служил — звание ему давали в ГРУ, на его счастье в украинской службе безопасности оказался человек, с которым они учились в академии. Начали пробивать всю цепочку, и она вроде бы привела к Петрушко, который хотел на время изолировать Филюрского.
Лебедь, как рассказывают, был вне себя, и это ускорило отъезд Петрушко из Красноярска. Я тогда написал заметку в газете об этой истории, вовсе не с целью защитить Филюрского, а для того чтобы рассказать об «их нравах». Но Филюрский, насылавший до этого на меня десятки разных проверок, проникся ко мне благодарностью. И после того как Селиванова его «съела», мы с ним неоднократно встречались в Москве (он работал советником Миронова в Совете Федерации), и он рассказал мне массу занимательных историй из жизни окружения Лебедя, и, в частности, о Петрушко.
Сейчас Петрушко заместитель председателя ЦС «Динамо» (между прочим, общество «Динамо» создавалось для работников правоохранительных органов), у него успешный фармацевтический бизнес (он был гендиректором, а сейчас председатель совета директоров ЗАО «Валента Фарм» — бывшего холдинга «Отечественные лекарства», который в свое время, как писали красноярские газеты, не без участия Петрушко скупил акции нашей «Красфармы»).
Недавно в наших краях вновь объявился Всеволод Вуколов. Он был очень доверенным человеком в бизнесе Иванишвили, работал генеральным директором Михайловского ГОКа, был вице-президентом «Металлоинвеста» (до того как этот бизнес Иванишвили продал). В Красноярск вице-губернатором к Лебедю он приехал с поста первого помощника Иванишвили и члена совета директоров «Российского кредита». Он был самым доверенным человеком Иванишвили в окружении Лебедя, по сути комиссаром: формально отвечал за кадры, в действительности выполнял деликатные поручения.
Еще при жизни Лебедя он начал делать неплохую карьеру госслужащего — был начальником контрольного управления аппарата правительства РФ, начальником департамента государственной службы и кадров правительства (и, кстати, одним из авторов провалившейся первой административной реформы времен Путина).
В последние годы, еще при Сергее Пугачеве, он был председателем совета директоров «Енисейской промышленной компании». После того как Пугачева выдавили из Тувы и, похоже, из страны тоже, компанию и ее долги должны были выкупить Игорь Алтушкин и Руслан Байсаров. Причем Байсаров стал и генеральным директором компании.
Вообще говоря, это одна из ключевых бизнес-структур, работающих у нас в крае. При этом она окутана густым туманом, что там в действительности происходит, мало кто знает.
Между тем она участвует в крупнейшем проекте так называемого частно-государственного партнерства. В декабре прошлого года Владимир Путин, еще будучи премьером, сам забивал кувалдой первый костыль — на моей памяти это было уже третье символическое начало строительства железной дороги Кызыл — Курагино, о которой говорится во всех инвестиционных программах нашего края и Сибири вообще.
Государство взяло на себя обязательство по строительству на 49 млрд руб., ЕПК обещало непосредственно в дорогу вложить 87 млрд, еще 30 — в разработку самого богатого в мире угольного месторождения — Элегесты (этот уголь, собственно, и должен стать основным грузом железной дороги).
Этим летом вокруг ЕПК происходили какие-то странные события, Руслан Байсаров пытался ввести в заблуждение Путина (ксерокопия его письма президенту с резолюцией Путина опубликована) и по-тихому ЗАО «ЕПК» поменять в проекте на ООО «Енисейская промышленная корпорация». Одновременно арбитражные суды пытались банкротить ЕПК. В ситуации разбирался первый вице-премьер Игорь Шувалов.
В конце августа неожиданно собралось собрание акционеров ЕПК, был переизбран совет директоров, а Руслана Байсарова на посту гендиректора сменил Всеволод Вуколов. Причем, что любопытно, деловая пресса и информационные агентства, сообщившие об этом, дружно указывали, что Вуколов — «человек Путина». Вот так: от человека Иванишвили к человеку Путина.
Банк «Российский кредит» очень сильно пострадал от дефолта 1998 г., больше, чем другие финансовые структуры, у него только долгов стало больше миллиарда долларов. Но у Иванишвили разнопрофильный бизнес.
В Красноярском крае он присутствовал во множестве отраслей, начиная от фармацевтического рынка и заканчивая нефтянкой. У него, в частности, был контрольный пакет Восточносибирской нефтегазовой компании, у которой были лицензии на разработку эвенкийской нефти. Потом Иванишвили продал ВСНК ЮКОСу (сейчас эти активы, естественно, у Роснефти).
В последние годы Иванишвили жил во Франции, металлургический бизнес он давно продал Алишеру Усманову и Василию Анисимову, свой Импэксбанк — Райффайзенбанку, после победы на выборах в Грузии распродает российские активы.
Сейчас он явно лукавит, когда говорит, что раньше политикой никогда не занимался. Несколько лет назад бывший министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили говорил о том, что Иванишвили финансировал «оранжевую революцию» на Украине, избирательную кампанию Саакашвили.
Но, конечно, первым крупным его политическим проектом был Александр Лебедь. А теперь предпочитавший всегда находиться в тени и оттуда дергать за веревочки «великий и ужасный Гудвин» сам решил пойти в публичную политику. Наверное, это будет интересно.
Сергей Комарицын
Центр гуманитарных исследований и консультирования «Текущий момент»
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов