Спорная репутация

Все чаще восстанавливать дело­вую репутацию и отстаивать право на доброе имя организациям приходится в суде.

Как известно, рыночную стоимость компании составляет не только сум­марная стоимость ее активов, но и гудвил (goodwill): деловая репутация, бренд, доброе имя.

Причем порой гудвил оказывается даже дороже, чем стоимость имущества фирмы. Так, по данным Interbrand, из 80 миллиардов долларов, в которые оценивается самый дорогой бренд мира — Coca-Cola, материальные активы составляют не более трех-пяти процентов, остальное — гудвил. Доброе имя — это тоже собственность компании, его необходимо беречь и защищать, и российские бизнесмены, похоже, начали это осознавать.

Если в 1997 году арбитражными судами России было рассмотрено 167 споров о защите деловой репутации, то в 2005 году — уже 751. Согласно данным статистического отчета о деятельности Арбитражного суда Красноярского края, в 2006 году в нашем регионе было рассмотрено 13 дел о защите деловой репутации, в 2007-м — 25, а в 2008-м — 19.

Возрастающее число обращений как граждан, так и фирм за консуль­тациями по вопросам защиты деловой репутации отмечает и Алексей Головизнин (адвокатское бюро «Арбикон»). По мнению Дмитрия Саушкина, директора юридической компании «Консул», с развитием рыночных отношений в России интерес к институту защиты деловой репутации юридических лиц будет неуклонно повышаться.

На страже деловой репутации

В условиях рыночных отношений неизбежное сопер­ничество компаний, работающих в одном сегменте рынка, часто оборачивается действиями, выхо­дящими за рамки закона, в том числе недобро­совестной конкуренцией.
Опрос, проведенный журналом «Законодательство и экономика» среди руководителей 357 предприятий одного из регионов, показал, что 86 % респондентов сталкивались с недобросовестной конкуренцией, причем большинство (54%) испытали ее непос­редственно на себе.

Наиболее типичными формами недобросовестной конкуренции среди хозяйствующих субъектов являются распространение дискредитирующей информации (33%) и применение ненадлежащих сравнений (26%).

«Как правило, все обращения к адвокатам вызваны появлением в СМИ телесюжетов или публикаций с негативной информацией о компании, — делится опытом Алексей Головизнин. — В большинстве случаев клиентам достаточно воспользоваться правом на ответ в тех же СМИ (это предусмотрено ст. 46 Закона РФ «О средствах массовой информации»)».

Однако нужно помнить, что, в соответствии с Постановлением пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 г. № 3, защитить деловую репутацию подобным образом можно только в течение года. Тогда как для судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации срок давности не предусмотрен.

«В соответствии со статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ), юридическое лицо вправе требовать по суду опровержения порочащих его деловую репутацию сведений (диффамации), если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности, — разъясняет Ирина Вялова-Григорьева, старший юрисконсульт ООО «Юридическое агентство VIP». — При этом доказать факт распространения сведений, а также их порочащий характер должен истец».

Не пойман — не ответчик

При подаче иска о защите деловой репутации, советует адвокат Алексей Головизнин, нужно обязательно учесть ряд обстоятельств, которые входят в предмет доказывания.

«Первое, что необходимо сделать, — считает Алексей Головизнин, — это доказать, что сведения распространены именно об истце, а не об иной организации или лице с подобным наименованием».

Так, в Арбитражном суде Красноярского края оспаривался показанный в выпуске теленовостей сюжет, в котором рассказывалось, что в магазинах «Каравай» продаются некачественные продукты, а также имеется цех по переделке на них даты выпуска. Иск был судом отклонен, так как в Красноярске есть несколько самостоятельно торгующих точек с названием «Каравай», а в передаче не прозвучали ни реквизиты, ни адрес магазина.

Далее, по мнению Алексея Головизнина, необходимо доказать, что сведения действительно носят порочащий характер. В отношении юридического лица это может быть утверждение о нарушении им действующего законодательства, о недобросовестности в предпри­нимательской деятельности, о несоблюдении деловой этики или обычаев делового оборота.

Причиной одного из споров, рассматриваемых в Арбитражном суде Красноярского края, явилась следующая газетная публикация: «2005 год внес большие изменения в жизнь коллектива ОАО «Лесосибирский КЭЗ»: предприятие вошло в состав лесохимического промышленного холдинга «Оргхим»… После реализации соглашения «Лесосибирский КЭЗ» может сделать рывок вперед, выйти на прибыль и стабильно развиваться».

Истец — ОАО «Лесосибирский КЭЗ» — полагал, что указанные сведения способны убедить неопределенный круг лиц, ознакомленных с ними, в недостаточной надежности истца как делового партнера и невозможности исполнения им взятых на себя обязательств. Кроме того, по мнению истца, подобного рода информация формирует у жителей Лесосибирска убеждение в невозможности ОАО «Лесосибирский КЭЗ» самостоятельно осуществлять предпринимательскую деятельность.

В решении по данному делу суд признал, что указанные выражения не содержат сведений, порочащих деловую репутацию истца, а его собственное восприятие не имеет правового значения для настоящего дела.

«Оценки не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты, — комментирует Ирина Вялова-Григорьева. — Спорить нужно с фактами».

«Кроме того, — говорит Алексей Головизнин, — необходимо доказать факт распространения этих сведений. В большинстве случаев проблема возникает с электронными или «нематериальными» СМИ (телевидение, радио, Интернет), когда «все видели и слышали», но представить суду нечего».

Отдельный вопрос — о правдивости распространенных сведений.
«Если ответчику удастся доказать, что распространенная информация — чистая правда, судьи отклонят исковое заявление, — рассказывает Ирина Вялова-Григорьева.

— Так, ООО «Универсам № 10 «Каравай» обратилось в Арбитражный суд с исковым заявлением к ООО «ОРТВ — 34-й канал» с требованием опровергнуть порочащие деловую репутацию сведения, содержащиеся в новостном сюжете, — о том, что продукты для Губернаторского бала, которыми отравились студенты, куплены в супермаркете «Каравай», — как не соответствующие действительности.

Доказать достоверность распространенных сведений в данном случае должен ответчик. Телекомпания в качестве подтверждения достоверности распространенных сведений представила, помимо распечаток с сайтов телекомпаний «Афонтово», «Прима-ТВ», письмо пресс-секретаря губер­натора края И. Ю. Астапова от 7 мая 2007 года.

Есть и другие примеры. В районной газете был опубликован репортаж о комплексной проверке, проводимой правоохранительными органами в магазине, принадлежащем местному предпринимателю:
«Он подскочил к начальнику ОБЭП и начал выхватывать и рвать бумаги. Завязалась маленькая потасовка, в ходе которой бизнесмен пытался ногой поддеть вытащенную им коробку с деньгами, дабы заснять потом чинимый произвол в его частном предприятии, якобы учиненный членами комиссии. Освободившись от объятий коммерсанта, милиционер заявил: «Я вас задерживаю, пройдемте в прокуратуру», на что незамедлительно получил удар по голове видеокамерой. Отлетевшая от удара по голове майора камера разбивает витрину, отскочившая крышка объектива ранит кисть руки понятого, коммерсант орет: «Ты уже завтра не будешь работать в милиции... ты будешь уволен, я тебя застрелю».

В ходе судебного заседания были представлены документы, подтверж­дающие отсутствие у торговой точки разрешения на реализацию винно-водочной продукции, в частности заявления на получение соот­ветствующей лицензии. Факт безлицензионной продажи алкоголя и обстоятельства «потасовки» были подтверждены свидетельскими показаниями. В итоге суд отказал бизнесмену в иске на якобы оклеветавшую его газету.

«Ущербная» компенсация

Анализ исков о защите деловой репутации, рассмотренных Арбитражным судом Красноярского края в 2006–2007 годах, опубликованный в виде информационного письма в мае 2008 года, показывает, что в 77 процентах случаев предметом исков являются требования, связанные с опровержением распространенных недостоверных сведений порочащего характера. В 20 процентах дел дополнительно заявлено о возмещении вреда (материального или нематериального), в 3 процентах — только требования о возмещении вреда.

«Основной проблемой является доказывание истцом наличия прямой причинной связи между распространением сведений и наступившими последствиями, а также их денежная оценка, — рассказывает Алексей Головизнин. — На практике обосновать причинную связь между реальными убытками и «нематериальными» действиями ответчика практически невозможно, и здесь не может быть универсальных формул или рекомендаций — все очень индивидуально».

«В соответствии со ст. 152 ГК РФ, формально компания вправе помимо опровержения не соответствующих действительности и порочащих сведений требовать не только возмещения причиненных убытков, но и компенсации морального вреда», — разъясняет Алексей Головизнин. То есть убытки и моральный вред — это разные и не взаимоисключающие категории.

Если убытки по ст. 15 ГК РФ — это материальный вред в виде отрицательных имущественных последствий (спада покупательского спроса, разрыва или незаключения контрактов и т. д.), то моральный вред — это нематериальный вред, который только оценивается в денежной форме («плата за страдания»).

Но поскольку под моральным вредом, согласно ст. 151 ГК РФ, понимаются физические и нравственные страдания, понятно, что подпадает под эту статью только человек: фирма не может переживать и страдать нравственно или физически. «Поэтому как в юридической литературе, так и в судебной практике компенсация морального (или нематериального) вреда в отношении организации практически исключалась, — рассказывает Алексей Головизнин. — Но в последнее время ценность такого актива, как доброе имя, существенно возрастает.

Причем это касается не только крупных акционерных обществ, чьи ценные бумаги активно обращаются на фондовом рынке, а капитализация предприятия зависит от рыночной стоимости акций (то есть от оценки обществом стоимости этого предприятия), но и любых иных организаций, для которых важна деловая репутация в отношениях с контрагентами, государственными органами или собственными работниками».

Внести ясность в это вопрос попытался Высший арбитражный суд РФ (ВАС РФ), разместив на своем сайте проект постановления «О способах защиты прав и законных интересов участников экономического оборота в случае причинения им вреда со стороны государственных органов, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц». По оценке Алексея Головизнина, в постановлении ВАС РФ признает отсутствие прямого регулирования в законе этого вопроса, но предлагает применять правила о компенсации морального вреда, причиненного гражданам, и в отношении юридических лиц.

Но если на судебную защиту репутации срок исковой давности не распространяется, компенсировать материальный или репутационный ущерб можно только в течение трех лет.

Об единственном, пожалуй, в отечественной практике деле о компенсации репутационного вреда рассказывает Ирина Вялова-Григорьева.
«В июле 2004 года издательство «КоммерсантЪ» опубликовало статью, в которой утверждалось, что Альфа-Банк испытывает серьезные проблемы и что сотни клиентов безуспешно пытаются получить деньги из его банкоматов. Альфа-Банк предъявил иск о защите своей деловой репутации — в нем утверждалось, что публикация статьи привела к массовому изъятию денежных средств клиентами и значительным для банка финансовым потерям.

Арбитражный суд установил, что спорные утверждения не соответствовали действительности и умаляли деловую репутацию Альфа-Банка. В итоге газету обязали выплатить банку 300 миллионов рублей в качестве возмещения убытков в виде репутационного вреда и опубликовать опровержение статьи, не соответствующей действительности и порочащей деловую репутацию банка».

В практике арбитражных судов неоднозначно решается вопрос о возможности взыскания в пользу юридических лиц морального или — в компромиссной формулировке — нематериального вреда. Что касается практики Арбитражного суда Красноярского края, то пока еще недостаточно оснований для выводов о каком-то конкретном подходе по вопросу взыскания репутационного вреда в связи с незначительным количеством требований.

Анализ дел, рассмотренных за период 2006–2008 годов, показывает, что требования о взыскании нематериального вреда заявлялись всего в девяти случаях, причем по одному из них производство прекращено в связи с отказом истца от иска, еще по одному — в связи с неподведомственностью спора.

Казнить нельзя, помиловать!

По мнению Ирины Вяловой-Григорьевой, ответственность за распро­странение не соответствующих действительности и порочащих сведений наступает независимо от того, в какой форме — устной или письменной — они были распространены.

«Ответственность наступает и в том случае, когда подобные сведения были распространены лицом при исполнении служебных обязанностей, — рассказывает Ирина Вялова-Григорьева. — Если порочащая информация звучала устно, ответственность возлагается на говорившего, если письменно — на организацию, от имени которой действовал чиновник».

В соответствии со ст. 57 Закона РФ «О СМИ», редакция, главный редактор, журналист освобождаются от ответственности за распространение информации, не соответствующей действительности, если такие сведения:

• присутствуют в обязательных сообщениях;
• получены от информационных агентств;
• содержатся в материалах пресс-служб государственных органов, организаций, учреждений, органов местного самоуправления и т. п.;
• являются дословным воспроизведением фрагментов выступлений участников конференций, пленумов общественных объединений, а также официальных выступлений должностных лиц государственных органов, организаций и общественных объединений;
• содержатся в авторских произведениях, идущих в эфир без предварительной записи;
• являются дословным воспроизведением сообщений и материалов, распро­страненных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности.

Но, тем не менее, на редакцию может быть возложена обязанность сообщить в СМИ о решении суда и опубликовать опровержение таких сведений.