Галина КошкинаВот уже много лет каждый год практически сразу после новогодних каникул мне начинает сниться один и тот же сон. На дворе то ли конец мая, то ли начало июня — уже травка зеленеет, и солнышко блестит, и птички неизвестной мне породы рассекают небесную гладь острыми ножницами тонких крылышек. И всё вокруг весело жужжит, шуршит и радуется теплу, лишь я оглядываюсь и каменею, как жена Лота, потому что понимаю: уже лето на дворе, а у меня рассада не сеяна...
С этого момента можно начинать смеяться — я не обижусь. Мне и самой смешно: по характеру, образу жизни и роду занятий меня совершенно и категорически не должны и не могут интересовать сельскохозяйственные вопросы. Человек, половину своей жизни «батрачивший» на приусадебном участке фамильного гнезда под присмотром строгих родителей, в принципе не может быть фанатом садово-огородных развлечений. Это ж как страшную сказку можно рассказывать и приводить в качестве примера жестокой эксплуатации человека человеком: с ранней весны до поздней осени в калошах, по локоть в грязи, с тяпкой под палящим солнцем среди кустов картохи и с неподъемными лейками холодной воды под вечер среди помидорных зарослей. Бр-р-р!
Покинув родные пенаты, я твердо была уверена, что «колхоз — дело добровольное» и больше меня по доброй воле туда не загонят даже под страхом смертной казни...
Училась на гуманитария, пахала много лет исключительно на информационных полях, поливала только себя — из душа, и была безмерно счастлива от того, что картошку-моркошку и луковку можно без проблем и сравнительно недорого приобрести у бабушек-торговок практически на каждом углу.
Но однажды, много лет спустя, покуривая на балконе и глядя в закатную даль загаженного промышленными выбросами города, вспомнила, как пахнет вечером растревоженная поливкой огородная зелень... Почувствовала до ненормальности реально терпкий аромат узорчатых помидорных листочков, покрытых крохотными серебристыми ворсинками, на которых дрожат капли вечерней росы... Медовую сладость резеды и пряное облако, тянущееся от пушистого укропа. Услышала почти взавправду тонкий, эльфийский голосок колокольчиков-водосборов... И так захотелось туда, в ненавидимый мною огородный рай, что впору хватать тяпку и бежать в сторону пригородных дач в поисках неухоженной картофельной делянки.
С удивлением констатировала факт: к земле потянуло. Замешкалась: не рановато ли? Еще и пожить можно было бы...
И купила дачный участок.
Из пригодного к употреблению первым делом на нем вырос лук-батун. Огромная грядка. Мы нарезали мяконьких еще и довольно коротких пёрышек, нежно-зеленых и совсем не горьких, только еще с намеком на луковую остроту, и радостно ёрничали: «Ничего лучок - сорок тыщ пучок» — именно в такую сумму оценил свои угодья в четыре сотки прежний хозяин. Не бог весть что, не черноземная плантация, и вообще под уклон градусов в 30, да еще затянутый какой-то дикой растительностью с корневой системой, протянувшейся примерно до Австралии. Но это был мой собственный кусочек Земли...
С тех пор из года в год сразу после новогодних праздников мне начинает сниться один и тот же сон. Вокруг лето, а у меня рассада не сеяна... И преследует меня по ночам, пока я не выберусь в павильончик «Семена» и там, среди пестрых витринок, заклеенных яркими пакетиками, не наберу всего, чего душенька пожелает. Правда, огородных пристрастий во мне, все же, очень немного: на участке обычно тусуются с десяток кустиков помидоров, четыре огуречка, несколько тыкв и кабачков да редиска. Она скорее для проформы, ее сеять забавно, и вообще — это традиция. Морковка? Обязательно, но будучи посеянной на грядке, она все равно лучше всего взойдет и вырастет не там, а на дорожках и среди цветов. Ради которых, собственно говоря, все и оказалось затеяно. И потому высаживаются они десятками, высеваются пачками и закапываются в виде корешков и луковиц немыслимыми количествами. Начинают цвести, едва не больно-то щедрое сибирское солнце слижет верхушки сугробов — и уходят цветущими под холодный октябрьский снег. В прошлом году последняя роза цвела уже среди полного увяданья окрестностей, трогательно покачивая тяжелой для тонкого стебля головкой и роняя алые лепестки на лимонно-желтые листья, растерянные соседской березой. Была середина октября...
И вот с того самого момента, как в первый раз после наступления Нового года я оказываюсь на зеленой, залитой солнечными лучами полянке с мыслью о непосеянной вовремя рассаде, для меня начинается весна.
Мороз за окном может зверствовать сколько угодно, меня это нимало не интересует. Прогнозы метеорологов насчет похолодания тут и снегопада там уже не значат ровным счетом ничего. В маленьких коробочках из-под корейской лапши в черной влажной земле уже пригрелись и набухли крохотные, с пылинку, зёрнышки ремонтантной земляники. Которая вот сейчас даст четыре кругленьких листочка, потом пойдут узорчатые, потом рассадим по стаканчикам, а потом — на грядку, а в июле уже зацветет, и ягодки начнут наливаться к первым числам августа, а может, и раньше. И вот уже в одной маленькой квартирке посередине промерзшего города восхитительно и волшебно пахнет спелой земляникой... Да нет, не глюки меня мучают, — просто под эти мысли очень бывает недурственно вынуть из морозилки пакетик с замороженными ягодами — красными, белыми, жёлтенькими, и, выбирая их из блюдечка стынущими пальцами, с наслаждением отправлять в рот.
А вот в этой коробочке вырастут георгинчики-однолетки, веселые, пёстрые, шкодливые немножко. Да, они будут плохо всходить, долго капризничать и даже болеть, но потом непременно окрепнут, я перевезу их на дачу и высажу у крыльца.
Смейтесь, смейтесь, я не обижусь. Я сама над собой постоянно посмеиваюсь на этот счёт: как зацепилась языком за «семушки», так понесло — не остановишь. Если достала из шкафа «заначку» — пакетики от высаженных в прошлом году цветов и пакетики экзотов, прикупленных по осени, — мне уже не надо, что называется, «ни кина, ни домина», были бы слушатели-зрители, и я не хуже курского соловья исполню им такую арию! Если не разбегутся, конечно...
Иногда я задаю себе вопрос: почему меня, человека, крепко привитого вакциной от агро-мании почти с рождения, особу патологически ленивую и плотно занятую на работе, так затянула эта дилетантская «флористика»? Может, потому, что вот это раннее пришествие весны, пусть эфемерное, нереальное, — помогает дотянуть до весны настоящей, до веселого звона капели, до ручейков и первой травки, с минимальными потерями? Ведь когда у всех мартовский авитаминоз — мне не до фигни, мне землянику надо пикировать и георгины сеять... И каждый день отмечается очередным ростком очередного будущего чуда. И когда утром за окнами еще ползает серый промозглый туман, а на календаре — лишь начало апреля, на макушках лилейных луковиц появляются смешные хрупкие рожки будущего стебля, и я уже могу себе представить, как эта новая лилия разместится в моем распрекрасном саду рядом с другими — и как она будет цвести, и какой аромат разольется вокруг... И моё ближайшее будущее уже не кажется мне непроглядным, мрачным и тревожным. И думать о том, чем там обернётся к лету этот глобальный всемирный (и еще много страшных слов) экономический кризис становится совсем неинтересно. Точнее, не страшно.
Потому что в самом крайнем случае и при самом неприятном раскладе я могу приехать на свой участок, посадить там картошку (не такая уж это трагедия — картошка!) и позволить морковке расти там, где ей больше нравится. И нащипать лучок - он уже не 40 тысяч пучок, а гораздо дешевле (амортизация, знаете ли, снижение себестоимости и прочие плохо понятные мне явления). Наварю зеленых щей (зря, что ли, в прошлом году развела из чистого любопытства три сорта щавеля?). А вечером организуем костер и будем до самого рассвета слушать, как поют внизу у ручья какие-то неизвестные моей личной науке птицы. Смотреть на весело пляшущий огонь. И понемножку, где-то там, совсем изнутри, понимать, что счастье — не в котировках акций, не в возможности ездить в булочную на «Майбахе» и носить штаны стоимостью с годовой бюджет небольшой деревни. Совсем не в этом. И даже не в баловстве помельче...
Счастье в том, что на закате на цветущий сад спускается легкий туман — и ложится на тонкие ветки, осыпанные цветами, легкой росой. В том, что маленькая яблонька первый раз угостила своих «нянек» ароматными плодами. Что морковка, будь она неладна, все-таки вылезла опять не там, где садили, а там, где ей больше понравилось, — но вылезла же! И выросла такая красавица, что есть жалко. Что вечером на ветке сирени задержалась какая-то диковинная бабочка, а ночью в высоком небе так хорошо видно огромные яркие звезды...
Мы не помним, как растут цветы, и забываем смотреть на звезды. Вот это — действительно кризис. Но его не так уж трудно преодолеть.
Галина КОШКИНА