Портал в XXII век

С прошлого года под Красноярском, в районе Железногорска, идет строительство подземной лаборатории, которая будет исследовать возможность размещения радиоактивных отходов в скальных породах Нижнеканского массива. Проект, который пока только в начале пути, рождает немало вопросов, а заодно домыслов и спекуляций. Между тем в мире такие объекты успешно работают уже давно.

Один из них, подземная лаборатория для проекта геологического захоронения РАО CIGEO на северо-востоке Франции, примерно в трех часах езды от Парижа, стал целью путешествия красноярских журналистов и экологов. Здесь, на глубине почти полкилометра, можно было заглянуть в будущее красноярского объекта и понять, как высокие технологии помогают решать общие для ядерных стран проблемы.

Во Франции вопросами РАО занимается ANDRA – национальное агентство, которое контролируют три министерства: экологии, научных исследований и энергетики. Как в стране разбираются с хранением ядерных отходов, французы излагают подробно, обстоятельно и наглядно. В год подземную лабораторию посещают 11 тысяч человек – и не только журналисты, но и все желающие. Вот о чем здесь рассказывают гостям.

Самые опасные

ANDRA призвано найти и воплотить решения по размещению всех радиоактивных отходов Франции, а финансируют эти процессы их производители, например, АЭС. Они создают специальные фонды на содержание и строительство пунктов захоронения и обязаны заниматься изоляцией РАО пожизненно. (Но даже если что-то произойдет с такой компанией, появится другая подобная структура под контролем государства.) Здесь стоит напомнить, что по закону радиоактивные отходы – собственность страны, которая развивает атомную энергетику, и их вывоз за рубеж строго запрещен.

Заметим: поэтому утверждения, что Россия ввозит к себе «радиоактивный мусор» других стран, не имеют под собой оснований. Границу РФ пересекает только отработанное ядерное топливо, ОЯТ, – с тех станций, которые были построены самим СССР или Россией за рубежом, то есть с тех объектов, за которые наша страна несет ответственность потому же общепринятому принципу «загрязнитель платит». Более того, согласно «Объединенной конвенции об обращении с отработавшим ядерным топливом и о безопасном обращении с радиоактивными отходами» МАГАТЭ предназначение ОЯТ для захоронения или переработки регулируется национальным законодательством, и Россия, также как Франция, Великобритания и Япония, производит переработку ОЯТ.

Франция – крупнейшая ядерная держава, в которой более 70% электроэнергии производится атомными станциями. Здесь существует около 1200 производителей радиоактивных отходов, которые работают практически в каждом секторе экономики. 60% РАО – это отходы атомных станций, как примерно и в России. 27% образуются в области НИОКР, научных исследований, около 10% поставляет «оборонка», 0,5% – медицинские организации. Низкоактивные и среднеактивные короткоживущие РАО составляют в общей массе 98%, и для их захоронения давно есть решения: пункты изоляции, расположенные в районе Ла-Манша и в департаменте Об, работают на полную мощность. Через какое-то время такие отходы перестают «фонить» и уже не представляют угрозы.

Но вот остальные 2% приходятся на самые опасные виды: среднеактивные и высокоактивные долгоживущие отходы.

Они не подлежат вторичному использованию, и именно их требуется упрятать глубоко – и очень надолго – под землю.

Долгоживущие отходы образуются в результате переработки ОЯТ. Их помещают в стальные пеналы и заливают расплавленным стеклом. С учетом того, что во Франции работает 58 ядерных реакторов, объем высокоактивных и среднеактивных долгоживущих отходов до самого конца эксплуатации всех местных АЭС составит от 10 до 12 тысяч кубометров. На сегодня произведены примерно 30% таких РАО. Среднеактивные долгоживущие отходы, которые держат в бетонных контейнерах, также образуются при переработке ОЯТ, и их сейчас произведено 60% от итогового количества. И те, и другие пока временно хранятся на площадках производителей, ожидая захоронения.

490 м под землей

Для решения глобальной проблемы надежной изоляции РАО и был разработан проект глубинного захоронения, CIGEO (это название расшифровывается как Промышленный центр геологического хранения). Началом проекта стало строительство подземной лаборатории, одного из четырех объектов ANDRA. Из 650 сотрудников агентства около 370 трудятся именно здесь. Исследования, которые ведутся под землей с 2004 года, в итоге позволят принять решение о строительстве нового хранилища здесь же, в глинистых породах северо-восточной Франции.

Лаборатория – комплекс, который состоит примерно из 2 км подземных туннелей, штолен и других помещений. Рядом расположены выставочный комплекс с экспозицией, посвященной теме безопасного обращения с РАО и экологический архив, где хранятся все пробы и анализы, взятые в лаборатории с самого начала ее работы.

Почему объект появился именно на этом месте и здесь же планируется строить хранилище? Все дело в уникальных свойствах местной глины, которая практически не пропускает воду и не подвержена сейсмическим колебаниям. Этим пластам плотной породы примерно 160 млн лет.

Однородность, отсутствие разломов делают такой материал подходящей средой для размещения радиоактивных веществ на сотни лет.

Но чтобы убедиться в этом, французские ученые проводят всесторонние исследования на глубине 490 м под землей (лифт опускается с поверхности целых 5 минут!) уже около 15 лет, и еще примерно столько же вопрос изучался до строительства лаборатории. Исследуется всё: реакция глины на бетон, металлы и стекло, физические и химические свойства породы, ее поведение при нагревании и механических воздействиях. Именно глина будет основным барьером для распространения радионуклидов, а не система инженерных барьеров, которую приходится создавать в других геологических условиях.

В двухкилометровых подземных галереях размещены почти 20 тысяч различных датчиков, которые собирают полную информацию о параметрах рукотворного подземелья. Компьютеры обрабатывают около миллиона данных в день. И модели, которые составляются на основе этой информации, позволяют нарисовать перспективы на сотни и тысячи лет.

«Мы увидели прототип того объекта, который строится у нас. Понятно, что по другим техническим решениям и в других природных условиях, но в целом все должно выглядеть именно так. Мир уже идет в этом направлении, есть уже и реальная концепция финальной изоляции РАО. Очень интересно и доступно при этом налажена информационная работа: мы провели на объекте целый день, познакомились с презентацией, прошли инструктаж, спустились под землю, побывали на экскурсии – таким образом решаются проблемы радиофобии, которой, к сожалению, страдают многие. Практически любой человек может прийти сюда и убедиться во всем лично, – говорит один из участников красноярской делегации, депутат Совета депутатов ЗАТО Железногорск Вячеслав Лапенков. – Хочу отметить, что подземная лаборатория – это высокотехнологичный проект, совершенно другой подход к обращению с РАО. Все, что мы здесь увидели, выглядит надежно, обоснованно, мотивированно».

Принципиальный момент – в подземной лаборатории нет ни грамма радиоактивных отходов.

Она имеет лицензию только на исследовательские работы. РАО никогда не появятся в этих туннелях – их будут закладывать в самом пункте финальной изоляции РАО который еще только предстоит построить. А лаборатория останется и продолжит заниматься научными изысканиями по вопросам хранения РАО.

«Посещение лаборатории ANDRA – прекрасная возможность разобраться в теме, окутанной сказками и небылицами, – говорит эколог, депутат горсовета Сергей Шахматов, также посетивший объект. – На примере Франции мы увидели, что это реальная исследовательская работа без использования радиоактивных материалов, с четким разделением на научную стадию и последующее промышленное использование. Будет правильно, если у нас все произойдет по такому же сценарию».

В Красноярском крае, в непосредственной близости от ЗАТО Железногорск, в гнейсовых породах Нижнеканского массива строится подземная исследовательская лаборатория в Нижнеканском массиве (НКМ-лаборатория) по изучению возможности размещения в геологических формациях на глубине 450-525 метров РАО 1 и 2 классов (высоко- и среднеактивных долгоживущих РАО).

Основной задачей лаборатории является изучение характеристик и свойств геологических пород, как следствие, подтверждение, на основании проведенных исследований, долговременной безопасности объекта. По результатам работы НКМ-лаборатории будет представлено обоснование возможности перехода к промышленной эксплуатации объекта финальной изоляции РАО. Размещение РАО может быть начато только после всестороннего подтверждения возможности безопасного размещения РАО, проведения общественных обсуждений и получения лицензии на промышленную эксплуатацию объекта. Изучение горного массива будет проводиться без использования радиоактивных материалов с начала строительства, на протяжении всего времени сооружения лаборатории и впоследствии в течение не менее 5 лет до принятия решения. Информация о создании лаборатории публикуется на сайтах www.norao.ru и www.nkmlab.ru, а также в средствах массовой информации. НО РАО регулярно проводит технические и пресс-туры на площадку строительства НКМ-лаборатории, организует пресс-семинары и круглые столы, участивует в просветительских мероприятиях. В Железногорске работает Информационный центр по вопросам финальной изоляции РАО и созданию подземной исследовательской лаборатории в Нижнеканском массиве.

В открытом режиме

Общественность во Франции подключается к решению «атомных» вопросов изначально. Поиск площадки для подземной лаборатории (и последующего возможного строительства ПЗРО) начался в 1990-е годы. Когда определились основные критерии, был объявлен конкурс на право размещения объекта среди департаментов. На него самостоятельно заявились 15(!) подходящих территорий. Их добровольное участие в проекте было закреплено в самом начале процедуры, и в любой момент они могли сказать проекту «нет».

(Например, при решении вопроса о хранилище для низкоактивных отходов в другом районе Франции два муниципальных образования отказались от участия в конкурсе и свободно вышли из него.) Все жители подходящих для CIGEO районов были в курсе, что именно хотят строить на их землях и с какой целью. Им рассказали, какие преференции возможны, хотя конкретные суммы выплат тогда, в начале 1990-х, не назывались. Просто была предоставлена вся имеющаяся на тот момент информация.

В результате честного отбора через несколько лет специалисты остановились на 4 участках, и после дополнительных геологических и сейсмических исследований в 1998-м сделали окончательный выбор в пользу двух: департаментов Мез и Верхняя Марна.

Каждый из них сегодня получает от производителей РАО по 30 млн евро в год.

Примечательно, что для строительства лаборатории было достаточно территории одного района, но в проект включили два, чтобы «никого не обидеть» – исходя из желания жителей обеспечить экономическое развитие своих территорий в более серьезном масштабе.

У нас площадку для потенциального геологического хранилища искали по всей стране с 60-х годов, с 90-х – в Нижнеканском массиве, признанным по итогам предварительных изысканий наиболее пригодным для размещения высоко и средне активных долгоживущих РАО. сейчас каждый значимый этап проходит процедуру общественных обсуждений, строится работа с местными, региональными властями, ведется просветительская работа по столь сложной и чувствительной теме как финальная изоляция РАО.

Вопрос об участии общественности в решении вопросов строительства атомных объектов для красноярцев особенно актуален.

«Да, мы надеемся, что у нас тоже построят высокотехнологичный объект. Но все равно это зона повышенного риска, и потому мы хотим компенсации за использование краевых ресурсов. С жителями, с регионом надо выстраивать партнерские отношения, здесь должно быть встречное движение. Думаю, что краю надо поднимать вопрос о льготах либо субсидиях при размещении подобных объектов», –  полагает Вячеслав Лапенков.

Заметим: о преференциях территориям размещения объектов финальной изоляции РАО в Красноярске говорят не первый год. Так в октябре 2018 г. в Красноярском ИЦАЭ в ходе круглого стола по вопросам взаимодействия с общественностью при создании объектов бэк-энда с участием представителей местной общественности, российского национального оператора и агентства Франции  ANDRA генеральный директор ФГУП «НО РАО» Игорь Игин отметил, что для того, чтобы территории размещения пунктов финальной изоляции РАО получали преференции, как это происходит во многих европейских странах, должны быть внесены изменения в закон об обращении РАО и  законодательная инициатива должна быть от самих территорий посредством предложений от народных избранников.

По мнению Сергея Шахматова, главная задача операторов по обращения с РАО – предоставлять как можно больше информации и быть всегда открытыми для диалога.

«Здесь я получил исчерпывающие ответы на вопросы, связанные с безопасностью. Необходима широкая информированность о реализации проекта. Надо показать, что будет делать красноярская лаборатория, объяснить, что в ней не будут размещаться радиоактивные материалы. Меня удивили то усердие, та последовательность, с которой французская корпорация реализует свой проект уже почти 30 лет».

А в двадцать втором веке…

Место под пункт захоронения особо опасных РАО во Франции, которое расположится в тех же глиняных массивах, что и лаборатория, и неподалеку от нее, было определено в 2012 году. Площадь нового объекта составит целых 15 квадратных километров под землей и 550 гектаров наземных сооружений.

Планируется, что капсулы с радиоактивным веществом будут опускаться под землю по наклонному туннелю. В спецзоне упаковки будут перегружать на тележку и отправлять в зону захоронения – все в автоматическом режиме. Капсулы со среднеактивными долгоживущими отходами заложат в бетонные туннели: их планируется 22, каждый 500 м длиной и диаметром 8 м. А высокоактивные отходы захоронят в стальных трубах длиной 150 м и диаметром 90 см. Таких микротуннелей будет 916.

Каковы перспективы строительства такого огромного объекта? Представители ANDRA рассказывают, что в 2020 году планируется подать заявку на лицензирование хранилища, которую в течение 2–3 лет будет рассматривать регулятор по атомной безопасности; предстоят научные, технические, финансовые и другие экспертизы.

После получения лицензии можно будет сразу начать строительство. Затем, примерно с 2025 года, начнутся «холодные» испытания ПГЗРО, а с 2030-го – «горячие». Если все пройдет успешно, с 2040 года хранилище начнет работать на полную мощность. Промышленная эксплуатация нового пункта рассчитана на 100–120 лет, и его закрытие произойдет в далеком 2150 году.

Особенность французского проекта состоит в том, что хранение радиоактивных отходов будет полностью обратимым –

как предписывает закон, принятый в 2006 году. Это значит, что капсулы с РАО можно будет извлечь из хранилища в любой момент до закрытия объекта. Конечно, это дополнительный риск. Однако такая возможность гарантирует две важные вещи: во-первых, все то же вовлечение общественности в управление процессом изоляции РАО. А во-вторых, право выбора для будущих поколений. Если правнуки за сто лет придумают новые технологии обращения с радиоактивными отходами, или новый тип упаковки, или вообще РАО станет ценным полезным ископаемым – их можно будет вытащить и использовать.

Российские атомщики не заглядывают так далеко.

Пока речь идет только о строительстве лаборатории, которую планируется ввести в работу в 2026 году.

Исследования горных пород – гнейсов возрастом более 2,5 млрд лет  (напомним, без использования радиоактивных материалов) – начнутся с момента бурения шахт и продолжатся не менее 5 лет уже под землей. После этого возможны несколько сценариев развития событий: при подтверждении безопасности размещения это общественные слушания, госэкспертиза, получение лицензии на сооружение и эксплуатацию пункта глубинного захоронения радиоактивных отходов.

При обратном результате проект может быть доработан, а если специалисты придут к выводу о невозможности захоронения в Нижнеканском массиве РАО 1 или 2 класса опасности, в подземных выработках будут размещены менее опасные радиоактивные отходы – либо от размещения РАО откажутся совсем. В любом случае в нынешних условиях все будет решаться открыто – и, хочется надеяться, не менее основательно, чем на французской земле.